Я сжал кулак, ощущая, как ногти впиваются в ладонь. В этот
момент мне стало ясно — мир, в который я стремлюсь, не станет лучше
сам по себе. Этот мир, который я мечтал построить, будет создан на
крови и жертвах. Братья, матери, отцы и дети — те, кто не должен
был падать, — будут положены на алтарь этой мечты. И я не знал,
смогу ли я пройти этот путь до конца.
Глубокий вдох. Медленный выдох.
Я, может быть, не стану великим. Может быть, не стану храбрым,
не буду тем, кого будут помнить будущие поколения. Но если я живу,
то буду жить ради своей мечты. Любой ценой.
Спустя три дня.
Я проснулся, медленно открыл глаза и бросил взгляд на окно. Вид
на Коноху выглядел тусклым, как будто сама деревня потеряла свои
прежние яркие краски. Весь город словно был вымазан серой краской,
а жизнь и радость исчезли, оставив только унылую атмосферу.
Казалось, что даже солнце теряло свой блеск, и, несмотря на то что
была весна, в воздухе царила странная прохлада, словно ожидание
чего-то недоброго.
Встав с кровати, я размял тело, а затем немного помедитировал,
пытаясь успокоить тревожные мысли. Казалось, что разум был покрыт
туманом, и мысли путались, словно множество нитей, запутавшихся в
клубок. Завтрак не приносил удовольствия — еда была пресной, как и
все вокруг. Я собрался в Академию, тихо закрыл дверь и направился к
выходу.
Шагая по улицам Конохи, я не мог не заметить, как изменился сам
город. Везде была эта странная атмосфера подавленности. Лица
прохожих, их взгляды, полные сомнений, и даже здания — они как
будто вбирали в себя эту тяжесть. Каждый шаг эхом отдавался в
сердце. После новости о самоубийстве Сакумо Хатаке всё изменилось.
Это событие потрясло деревню, и её репутация понесла серьезный
удар. Один из самых сильных шиноби ушел из жизни, и с этим многие
не могли смириться.
Но меня не покидало странное чувство: что-то не так в этой
истории. Почему, когда я пытаюсь вспомнить утро его смерти, голова
начинает болеть? Почему детали расплываются, как туман? Почему
воспоминания об этом событии вызывают такое напряжение и боль в
груди?
Когда я подошел к Академии, мои глаза невольно поднялись к
монументу Хокаге. Лица Первого, Второго и Третьего, высеченные в
камне, будто следили за всем, что происходило в деревне. Они были
статуями, но их глаза казались живыми, и мне в какой-то момент
показалось, что они знают все, что происходит вокруг.