- Почему не явился на мой зов сразу? – неприятно просипела
она.
- Был в саду, - неохотно отозвался старший сын.
Хорошо знал, что даже беглое упоминание о саде – лучшее
оправдание для Ангелики Феодоровны.
На лице женщины пропала презрительная гримаска, когда она
взглянула в окно, на обожаемый ею, сейчас белый сад, утопавший в
снегу, чья поверхность переливалась разноцветными искрами.
Негласно простив сыну его опоздание благодаря саду, мать снова
сморщила худенькое остроносое личико, и так уж очень мелко
морщинистое, и впилась острыми блёкло-голубыми глазами в лицо сына.
По выражению её лица Адриан Николаевич понял, о чём она сейчас
заговорит, и едва заметно вздохнул. В глаза матери он старался не
смотреть, так что, по собственному впечатлению – пялился чуть выше,
на белоснежное кружево материнского чепца.
- Ну что… Все, что ль, так и сидят дома?
- Все. А куда нам… - безнадёжно напомнил он.
Мать злобно захихикала.
- Сидят в ожидании, когда я сдохну, и тогда можно будет продать
этот дом? А потом влачить жалкое существование на те гроши, что вы
получите за него? Младшенький мой, Владиславушка, небось слюной
закапался, мечтая о новой машине? А твоя ущербная дочь, наверное,
тоже думает, как бы эти денежки захапать да побыстрее на тряпки
растранжирить?
Не сдержавшись, он нагрубил:
- Да тебе-то тогда не всё ли равно будет, маменька?
И осёкся, сообразив, что и кому сказал.
А мать поразглядывала его уже с добродушным интересом голодного
людоеда и только головой покачала.
- Как получились у меня и такого сильного мужчины, как твой
батюшка, такие хилые дети? А уж о ваших детях что говорить? Где у
них семейная сила? Пустышки… Неудивительно, что даже правнуков я не
дождалась.
- Мама!.. – раздражённо прервал её Адриан Николаевич.
- Что – мама? – неприятно скрипуче передразнила его мать. И
замолчала, уставившись снова в окно. Молчала недолго. – Кто
приходил?
- Откуда ты… - начал он и осёкся.
- От верблюда, - выразительно, чтобы он прочувствовал всю её
иронию, отрезала мать. – Дай-ка, сама догадаюсь… Сосед ваш по
городской квартире, да? Дружок твой старинный? Понравилось ему, как
он легко у тебя и Владиславушки наши семейные квартиры отжал –
теперь сюда явился? Загородный дом ему понадобился? Ты мне, сынок,
скажи: он ведь не впервые сюда шастает?