На мою память у нее офигенные глазища, а сейчас она как-то стоит в тени, что ничего толком и не видно, свет с потолка совсем не попадает на Владиславу.
Ее короткая стрижка настолько подчеркивает изящность шеи и тонких ключиц, что я ощущаю себя хищником, готовым сорваться с места и напасть. Я сейчас просто сдохну.
Прямо тут. Вонзил бы свои клыки в нее, такую нежную и желанную.
Сглатываю от ее тягучего:
— При-и-ивет.
Едва нахожу в себе силы ответить:
— Привет, — я выдаю сухо, а у самого чуть ли не слюна капает на керамическую плитку.
И когда девушка возвращает меня с неба на землю, прерывая мою разбушевавшуюся фантазию, даже огорчаюсь.
Просто стирка. Просто в моей ванной. Полуголой. Оказывается, меня никто соблазнять не собирался. А жаль… Я бы соблазнился. Немедленно.
Пячусь задом, покидаю опасную территорию, закрываю дверь. Она все еще там, в моих мыслях, стоит, переминаясь с ноги на ногу и прикрывая грудь руками.
В гостиную возвращаюсь злым.
— Мы предупреждали, но вы не услышали, — извиняющимся тоном проговаривает Вероника Николаевна.
Я киваю. Молча. Ну что тут сказать, меня предупредили, это я тормоз и теперь жестоко расплачиваюсь за свою тугоухость.
Ныряю за барную стойку, присаживаюсь быстро на стул в надежде, что моя вторая голова скоро одумается и сникнет. Не хватало бегать с буграми в штанах перед пенсионеркой и своей охраной.
Упираюсь локтями в стойку, обхватываю голову руками. Считаю до десяти.
И не помогает.
Я слышу ее шаги еще в коридоре. Их ни с чем не перепутать. Вадим берет дело в свои руки, понимая как мужик мужика. Что-то говорит про брачный договор и соглашение, я как идиот фрустрирую за стойкой. Потому что мне совершенно ровно на договор, меня тянет к Владиславе.
Я обычно как-то справляюсь, а тут… Чувствую себя малолеткой, которого обломали. Жестко.
Все раздражает. И голос Вадима, и ироничные замечания девушки относительно условий договора, еще нянька бьет мой чешский фарфор. Слепая курица.
И вообще, на счет три я взорвусь. Надо срочно что-то придумать.
И я нахожу не самый лучший вариант, но он отвлекает. Наезжаю на Веронику Николаевну. От души. Зачем-то напоминаю этой женщине, кто тут музыку заказывает, и быстро ее выпроваживаю.
А затем… переключаюсь на Владиславу и вижу, что ее огромные глазищи на прекрасном лице совсем не в кондиции. Фингал. Припухшее веко.