— Что у тебя с лицом? — допытываюсь я, но уже чувствую, что эта крошка ничего мне не расскажет.
— Производственная травма.
Ну что же, врет и не краснеет. Значит, надо проверить, где сейчас так в офисах можно травмироваться. Намекаю Вадиму, чтобы отработал и эту тему.
И как-то разговор с девушкой не складывается. Это меня бесит. Если Владислава здесь, то это означает лишь одно: она готова помочь. Но то, как она выедает мне мозг ложечкой, откровенно раздражает.
Я держусь из последних сил. Выдерживаю ее пререкания и завуалированные нападки.
И вот этот вопрос «Почему я?» меня добивает окончательно.
Я говорю о ее человеческих качествах и в целом не вру. Потому что другая на ее месте подмахнула бы документы, не глядя, и давно бы прыгнула ко мне в койку бонусом. Владислава Макова даже и не помышляет о таком повороте событий. Я это понял еще тогда, в комнате, когда она испуганно подорвалась с меня.
— Еще будут вопросы? — нависаю над ней и вижу, как она сглатывает, а затем облизывает свои пересохшие губы.
— Нет. Меня устраивает ответ. Я бы хотела отдохнуть. Няня пока еще здесь?
Я моргаю.
— Комната по-прежнему в твоем распоряжении, — цежу сквозь зубы.
И она немного обиженно благодарит, а затем, сунув подмышку соглашение, уходит к себе.
В гостиной остаемся только мы с Вадимом. И первое, что я делаю — матерюсь от души.
— Я так понимаю, у девушки что-то случилось в офисе. О деталях она ничего не говорит. Съемку с камер я смогу достать только уже после вашей росписи. Раньше никак.
— Хорошо. Вадим, будь на связи, а сейчас я бы хотел принять ванну.
Косарев не медлит. Быстро прощается. А я с полыхающим в штанах огнем несусь в душ. Мне просто необходимо сбросить все то напряжение, в котором я пребываю в последние дни…
***
Ну что же, не только тяжелый труд делает из обезьяны человека, но и контрастный душ из меня делает не просто человека, а адекватного и уравновешенного.
Я уже не так озадачен Владиславой. Хотя тут больше подходит совсем иное определение, весьма созвучное с первым.
Вспоминаю, что теперь в доме совсем не расслабиться и даже не походить в полотенце. Это бесит больше всего.
И поэтому я как проклятый втискиваюсь в свой тяжелый банный халат, а главное — совсем неудобный.
Выхожу из ванной комнаты и направляюсь в гостиную перекусить и как-то осмыслить такие масштабные перемены в своей жизни…