Под вечер мы поехали в станицу. Дед абсолютно не опасался
милиции и гаишников, лихо вёл «Мерседеса» по горному серпантину и
что-то бурчал себе под нос.
— Чего не рад Андж? Работа хорошая, интересная. Ты же воду, как
тюлень, любишь, платят хорошо. Сутки через сутки, всего пятнадцать
раз на смену выйдешь, — успокаивал он меня.
— Дед, мне придётся или там жить у кого-нибудь, или на вечерней
электричке ехать и на пляже ночевать. Там к шести утра на смену
идти, — желчно напомнил я деду.
— Да, сейчас в сезон койку хрен найдешь, — согласился дед, —
хотя в Волане[2] через Шурку Казимирову решим, там же и питаться
будешь. Не ной. За домом девки присмотрят.
— Спасибо, — хмыкнул я и отвернулся к окну.
— Хотя да, не дело, за домом тоже надо смотреть и брага скоро
выстоится, — задумчиво пробормотал дед, — у тебя же права есть? В
школе сдал, вроде?
— Ты мне «Мерседеса» подаришь, что ли? Ох, спасибо дед. Только я
могу лишь на мотоцикле ездить, на остальном пока нельзя, — ответил
я безразлично. Всё уже было пофиг.
— А, ну славно, — не уловил иронии дед.
Завёз меня в станицу и ушуршал к себе. Готовить ничего не
хотелось. Вечерело. Тихон, валявшийся среди грядок и ловивший
гусениц, подошёл, посмотрел презрительно и, потершись о ногу,
юркнул в летницу.
Засигналили у ворот. Ну, кого ко мне приперло в этот грустный
теплый кубанский вечер? Ну, блять, мне ещё Мадонны с Витьком не
хватало. А это были именно они.
— Что нос повесил, Буратино? — заорала Машка и переебла меня
тяжеленным пакетом, — стричься будем, не будем? Вода в душе теплая?
Пожрать есть чего? Всю неделю из швейки не вылазила. Света белого
не видела. Как сгонял в Самару, выиграл чего?
— Детей тебе надо, — заныл я, убегая от Машки.
— Вот, вот, — пробормотал Витёк, гоняясь за Тихоном.
Машка пошла в душ, а я поставил вариться картошку и достал из
погреба банку с домашней селедкой. Пока она там намывалась, я
разобрал селедку от костей, посыпал луком и окропил уксусом.
Башку мою уже отточенными движениями, в течении пятнадцати минут
привели в порядок. Машка прошлась блондараном ещё раз по шевелюре.
Сели поужинать. И в процессе я рассказал о том, что меня снова
подставил дед.
— Кем-кем? Спасителем? — катая горячую картоху во рту, спросила
Машка.
— Ну да, буду матросом, на лодке кататься вдоль пляжа.