– Ника, – мама глубоко вздохнула, как бы настраиваясь на более сложный разговор, – я считаю, что ты обязана помочь своей сестре. Вспомни, именно по твоей вине произошла автокатастрофа. Я никогда тебя не упрекала. Ни я, никто либо другой, но все мы знаем, почему так случилось.
В области сердце закололо, слегка приоткрыла рот, чтобы поглотить как можно больше воздуха, в котором отчаянно нуждалась. Слова матери, её справедливые обвинения не просто ранили меня, они меня убивали наповал.
– Значит, ты настаиваешь на моей свадьбе?
– Настаиваю. Хотя, – она непринуждённо развела руками, – может, ты предложишь, что-то другое. Пожалуйста. Слушаю. Предлагай.
У меня не было никаких иных вариантов, я лишь могла попросить время, чтобы найти хоть какой-то выход. Но как правильно заявил мне Бодров, что как раз времени у меня и нет. Каждая долбанная минута. Каждая неуловимая секунда выступает против меня, отдаляя Аню от возможности выздороветь.
Мама не выдержала моего угнетённого молчания, она судорожно хныкнула и, махнув рукой, произнесла, – видишь, что и требовалось доказать. А вариант есть. Давай оставим Аню без должного лечения. Будем пока деньги собирать. Параллельно Ивана воскрешать. При этом и я, и твой отец, и ты, – она перешла на более оглушительное вещание, – будем пахать как проклятые. Но исход будет один. Денег мы никогда не соберём. Никогда.
Мама трясущимися руками провела по красным щекам.
– Продолжай оставаться верной и любящей девушкой. Не предавай память об Иване. А мы, – она вздохнула, – так и быть, как-нибудь справимся. Главное, что ты Ивана не предала, а то, что ты предаёшь свою семью не так важно.
– Зачем ты так? Это жестоко и несправедливо, – прошептала я.
Отказывалась принимать слова матери, убеждала себя, что она сейчас находится под сильным эмоциональным стрессом…Убеждала, но так и не смогла убедить. Сама понимала, что другого пути у меня нет и быть не может. Я должна перешагнуть черту и ради сестры согласиться на условия Бодрова. Стать его любовницей, женой…Да кем угодно, лишь бы Аня поправилась.