Приукрашивание библейской истории с помощью легенд христианам нравилось со времен поздней Античности, и наиболее популярным было как раз бегство в Египет, которое наполнилось новым смыслом в эпоху феодального произвола – ранняя форма историй об исключительных людях, человеческие и слишком человеческие черты которых привлекали особый интерес. Наряду с этим хроники доносят до нас особую разновидность рассказов о происхождении, напоминающую сюжетные, занимательные эпические сказания шпильманов. Начнем с упрощенного варианта в формулировке Лодовико Антонио Муратори (1672–1750), основоположника итальянской историографии, которую он дает в «Rerum Italicarum Scriptores» (1730):
18 июля в Болонью из Египта прибыл герцог по имени Андреас [правильно: Андреа], с женщинами, детьми и мужчинами из своих земель, их было, пожалуй, не менее 100 персон. Этот герцог отошел от христианской веры. И король Венгрии взял его земли и его самого. Этот герцог сказал поименованному королю, что хочет вернуться в христианскую веру, и вот он крестился вместе с некоторыми из его народа, их было около 4 000 человек. Тех, кто креститься не захотел, убили. После того как король Венгрии его принял и заново крестил, он пожелал, чтобы он 7 лет странствовал по свету. Кроме того, ему было велено идти в Рим к папе, и тогда он может вернуться к себе на родину. Когда они пришли в Болонью, прошло уже 5 лет с того момента, как они начали странствовать по свету, и более половины из них уже умерли[67].
Не подтверждаемое историческими источниками повествование объединяет разнородный опыт контактов в жертвенную историю маленького народа, попавшего в переделку между политическими и религиозными фронтами: от Крестовых походов и, далее, форсируемой папами принудительной христианизации («обращение или искоренение») вплоть до непрерывных битв за территориальное господство и политическую гегемонию в Германской империи. В сочинении Этьена Паскьера (1529–1615) «Les recherches de la France» 1596 г. история происхождения цыган ставится в более тесную взаимосвязь с переменчивыми успехами в военных конфликтах на Востоке, из-за которых они вынуждены были бежать со своей родины – из «Нижнего Египта»[68].
Оба исторических повествования имеют одинаковую нарративную структуру. За переменчивой, начинающейся с утраты оседлости предысторией следует объяснение нынешнего кочевого образа жизни: покаяние как своего рода хождение в Каноссу