Такая слава лучше пламени согревала зачерствевшую в боях душу Ашарата. Тем более, сегодня. Ведь ныне великий день – войска непобедимого завоевателя разгромили очередную армию. А значит, покорилась ещё одна держава, и полководец вправе торжествовать.
Но амбиции великого мужа росли. Божественный Ашарат маниакально жаждал всё больше власти, почестей и богатства. Могущественный Ашарат мечтал, чтобы при звуке его имени у людей от ужаса подгибались колени. Непобедимый Ашарат стремился к наивысочайшей цели: превзойти всех завоевателей прошлого, настоящего и будущего и покорить весь мир. А в грёзах лелеял достичь такой вершины, чтобы писаки и грамотеи, на тленные бумажки заносившие исторические события, имя великого полководца Халина, покорившего едва ли не полмира, даже в сравнение не ставили рядом с его именем.
Честолюбивые помыслы с утра до вечера поглощали ум Ашарата. Но он не был глупым мечтателем, жаждавшим недостижимого. Талантливый полководец сам творил историю цивилизации, и никто не мог ему противостоять. Демонической натурой он подавлял, уничтожал и убирал с пути всех, кто осмеливался не подчиниться его воле. И так будет и впредь.
Но почему—то с каждой новой победой сама её ценность для Ашарата становилась менее значимой. Может, потому, что побеждать вошло в привычку? Ведь ещё никто не смог противостоять его гению. Но Ашарат стоически отметал подобные мысли, считая их недостойными. А ещё избегал задаваться такими глупыми вопросами, что терзали более мудрых (а по его мнению – безумных) людей: Для чего?
Впрочем, полководец хорошо знал, где остановится – в тот день, когда станет правителем мира. А зачем – не знал, пожалуй, и сам. Хотя…
Порой на него накатывал беспричинный ужас. В такие чёрные дни Ашарат гнал всех прочь и, глуша вином необъяснимый страх, выискивал отдохновение в пьяном забвении. А когда невыносимый кошмар загонял душу в дальний угол, и отступать становилось некуда, он начинал защищаться. Ашарат восставал против самой Вселенной. И снова шёл завоёвывать, любой ценой стремясь подмять под себя всех, дабы никто не смел ему угрожать.
В неверном мигании факелов опьяневший Ашарат пялился на карту, где кровавым цветом отмечал покорённые государства. Сегодня красного стало больше. Созерцая завоёванные пространства, великий радовался. Но был там и другой цвет – белый. То земли, которые полководец лишь мечтал завоевать, и коих, к сожалению, намного больше, чем тех, где он уже прошёл огнём и мечом. Сравнив территории, Ашарат даже зарычал. Ведь ещё столько народов осталось не покорено. А значит, угрожали ему.