Год назад он еле выжил после похищения и издевательств сумасшедшей бабы, в итоге даже вырезавшей (в прямом смысле!) на нём своё тавро, пусть и чужими руками. И вот эти-то руки, не только нёсшие боль, но и утешавшие, нежный голос снились ему в «других» снах.
О весьма странной реакции дурного организма на ту, что практиковалась в резке по живому, он узнал далеко не сразу. Ну в самом деле, то, что он тогда некоторым образом зафиксировался на женщине, откликавшейся на странное имя Долорис, было просто последствием стресса. Желанием найти хоть что-то относительно светлое в окружающем мраке. Помогло не сойти с ума, и всё. Должно пройти же, непременно. Вот только голос никак забываться не хотел, а со временем события во снах претерпели некоторую трансформацию в мелких деталях. Но тогда, к концу экзекуции, он боялся эту Долорискуда больше суки-Альбы (собственно похитительницы). Из-за её спокойствия и уверенности.
Со временем же как-то незаметно всё изменилось. И голос стал восприниматься волнующим против воли, привлекательным, зовущим. Постепенно пришло понимание, что, не будь он так измотан болью и голодом, да и вообще в другой ситуации, наверняка бы возбудился от этого выносящего мозг сочетания мягкости и жестокости — даже сейчас что-то в животе отзывалось глубинной, приятной дрожью. И пофиг этому самому организму на извращённую неправильность своих реакций!
Вот это как раз поначалу и пугало до усрачки. Но прошло. А стояк после «тех самых» снов — нет.
Избавляться от нежеланного стояка с помощью холодного душа, Серый считал делом глупым. Ему легче, что ли, будет, если к кошмарам прибавится ещё и неудовлетворённость? А так, передёрнул пару-тройку раз, непроизвольно (вот честно!) вызывая в памяти ощущения от прикосновений тонких пальцев, разрядился, и весь день как огурец. Прятать переживания глубоко внутри он научился виртуозно. А иначе б мозгоправы так и не отстали, до сих пор, наверное, препарируя его разум, выискивая ростки стресса и профнепригодности.
Но не только поэтому бывший старший оперуполномоченный Сергей Юрьевич Прошня распрощался с родной полицией. Да, после случившегося им плотно занимались психологи-психиатры, да, он прошёл пару крутых курсов реабилитации и это, вроде бы, даже помогло. Во всяком случае, шарахаться от чужого близкого присутствия в личных границах и отвечать на любое постороннее прикосновение агрессией перестал. А ещё научился глубоко прятать ту самую мучительную неправильность, что зародило в нём недельное (как позже выяснилось) пребывание в адских застенках. Или просто окончательно пробудило?