Зал встречает меня бурной овацией и… стойким запашком
разнообразного алкоголя из доброй половины сенаторских лож. Ну, да.
Просто сбежать с подвергшейся нападению планеты части сенаторов
охрана помешала. Им даже покинуть здание Сената не дали. Вот они
свой страх спиртным и заливают. Какая уж тут демонстрация силы.
Только и смотри, чтобы ситуация в откровенный низкопробный фарс не
скатилась. Ладно, оно всяко лучше, чем полупустой зал.
Овации смолкают. Первые слова речи падают в полной тишине
медленно и лениво, словно первые капли начинающегося дождя. На лице
и в голосе — усталость. Я просто делаю, что должно.
— Граждане цивилизованной галактики. Этот день ознаменован
великими переменами. Более тысячи лет Республика простояла венцом
достижений цивилизованных существ. Но нашлись те, кто попытался
настроить нас друг против друга, в надежде, что нам не хватит сил и
решимости на то, чтобы мы взяли в руки оружие и защитили наши
жизненные ценности от посягательств сепаратистов. Но мы с вами
сделали это. Сделали вместе. Только есть ли гарантия того, что
кризис не повторится? Нет такой гарантии, если мы так и не сможем
разглядеть величайшую угрозу, которая исходит изнутри….
Постепенно мой голос набирает силу и уверенность. Усталость
сменяется уверенностью, затем торжеством.
— Мы стоим на пороге новой жизни. У всего есть начало и есть
конец. Вот и для нашей любимой Республики пришел час перемен. Ради
мира, стабильности и процветания, ради счастья наших детей
Республика будет реорганизована нами в первую Галактическую
Империю, прочное и безопасное сообщество, которое, смею вас
заверить, простоит десять тысячелетий. Мы создадим Империю, во
главе которой будет по-прежнему стоять это августейшее собрание, а
также суверенный властитель, избираемый пожизненно. Мы создадим
Империю, которая будет подчиняться мнению большинства, Империю,
которая будет жить по законам новой конституции.
Зал тонет в буре оваций.
— Вот так, под гром аплодисментов и умирает свобода.
Сенатор Падме Наберрие едва ни с кулаками на меня готова
кинуться. Хорошо хоть не в зале — в холле перед буфетом, когда был
объявлен получасовой перерыв. Секретариату Сената требуется время,
чтобы распечатать текст решения о провозглашении Империи.
Голосовать надо не за мои красивые слова, а за конкретный документ.
Текст которого не только подготовили, но и еще раз проверят мои
юристы. Знаем мы, как из побывавших в кривых сенаторских лапках
документов целые абзацы исчезают. В этом я пунктуален до
крючкотворства.