Габриэла практически взялась за ручку в порыве войти, но чья-то рука зажала ей рот, другая легла на талию и потянула в сторону от входа. Хотелось завизжать от ужаса, но не было возможности. Из последних сил Терренс брыкалась в руках своего пленителя.
– Успокойся ты, полоумная! – приглушённый голос показался отдаленно знакомым.
– М-м-м-м-м… – промычала она сквозь сомкнутые на губах пальцы.
– Это я – Моринтор, слуга господина Вербера. Я уберу руку, а ты не станешь орать, – шёпотом предупредил ее стоящий за спиной человек. – Ничего я тебе не сделаю. Кивни, если поняла.
Габриэла кивнула в знак согласия. Освободив девушку от своей хватки, слуга развернул ее к себе лицом.
– Что ты здесь делаешь? – первое, что спросила Терренс.
– Видимо, тебя спасаю, – усмехнулся мужчина и бросил взгляд на дом. – Ты совсем сумасшедшая? Разве не понятно, что там, – он кивнул в сторону жилища девушки, – явно не долгожданные гости? Куда поперлась-то?!
– Просто растерялась… – тихо проговорила хозяйка дома, от страха ее начинало потряхивать.
Вскоре до них донесся скрип двери.
– Тс-с-с! – призвал к тишине Моринтор и, схватив Габриэлу за руку, потянул ее к кустам.
Из дома вышли два огромных человека. В полумраке они казались нереальных размеров, словно ожившие горы. Через пару мгновений амбалы исчезли из вида.
– Они же дали мне неделю?! – возмущённо прошептала Терренс. – Что им понадобилось?
– Какая же ты наивная, – вздохнул слуга. – Думаешь, им деньги твои нужны? – горько усмехнулся он.
– А что?
– Дом, конечно! Идем, – выйдя из укрытия, проговорил мужчина.
– Ты куда? – опешила Габриэла, когда Моринтор намерился войти за ней следом.
– С тобой, разумеется! Или ты собралась тут оставаться? Хочешь, чтобы эти громилы к тебе среди ночи наведались? – напустил страха слуга.
– Само собой не хочу! Но что я могу поделать?
– Вещи собирай, – распорядился он.
– Ты чего задумал? – уточнила Терренс.
– Знамо чего, к Его Сиятельству пойдем.
Закидав быстро вещи в небольшой саквояж, Габриэла обратилась к мужчине:
– Подожди меня на улице.
– Зачем? – удивился Моринтор.
– Надо. Выйди, пожалуйста, – строго посмотрела на него.
– Эх, – вздохнул мужчина, – ладно. Но не задерживайся.
Стоило слуге графа выйти, как девушка опрометью бросилась к тайнику своего отца. Вытащив оттуда ценные бумаги, документы на дом и фамильные драгоценности, она спрятала их в разные части своей одежды. Даже в сложившейся ситуации Габриэла не решилась продать перстень отца и кулон матери – то что осталось на память от родителей. А бумаги… Терренс как-то пыталась разобраться в них, но не сумела. Между тем отец постоянно твердил при жизни об их значимости, строго-настрого наказывал хранить и беречь их. И девушка хранила заветы папеньки.