Но тут Огонёк шарахнулся в сторону, и только многолетний опыт наездника помог виконту отреагировать мгновенно и удержаться в седле. Оказалось, дорогу всего-навсего перескочил шустрый заяц, вон серенький короткий хвостик мелькнул в кустах. Сразу вспомнилось, какая знатная охота в этих местах. Да и Огонёк у него конь славный, его можно будет опять выставить на скачках осенью. Вороной красавец с белыми носочками на всех четырёх ногах и небольшим, как звезда, белым пятном на лбу уже дважды приносил ему победу. А на обширных лугах его владений выпасаются уже его наследники, и одного из них, чёрного как ночь и непокорного Люцифера, кажется, уже можно начинать объезжать. Хороший будет конь, пожалуй, и отца превзойдёт. Но работать с ним будет нелегко. Впрочем, это сейчас как раз то, что ему требуется, чтобы пережить тяжёлое время.
Эти мысли немного отвлекли и согрели душу, а тут и родной дом показался за поворотом аллеи.
Старое мощное сооружение из серого камня, увитое кое-где плетущейся зеленью, гордо возвышалось посреди широкой лужайки и выглядело очень внушительно. От него так и веяло богатством и силой. Отец никогда не жалел денег для поддержания наследственного владения в должном виде, да и сам лорд Гордон вложил в него уже немало. Унаследованное им состояние это позволяло, а он предпочитал вкладывать деньги не в карты и женщин, а в свой дом. Правда оставить владение будет некому. Ему самому уже тридцать четыре, а наследника нет. Вот разве что племянница приедет. Лорд криво усмехнулся. Да, закрутила его жизнь.
В доме уже услышали отдалённый грохот экипажа, и слуги высыпали на крыльцо. Впереди всех стояла высокая дородная мистрис Джонсон, домоправительница, рядом с ней маленькая сухонькая старушка Энн. Но когда хозяин подъехал к крыльцу и спешился, бросив поводья подбежавшему мальчишке-груму, старая женщина не выдержала и бросилась к нему.
– Гордон, мальчик мой, – из глаз её полились слёзы радости, – ты приехал, наконец. Как же я тебя ждала.
Виконт нежно обнял старушку. Она так изменилась за последнее время, совсем высохла. А ему ещё предстоит сказать ей об их общей утрате. Он тяжело вздохнул и пошёл в дом, сопровождаемый приветственными возгласами слуг.
Лорд Гордон вошёл в зал и остановился. Здесь было светло и уютно, все вещи стояли на своих привычных местах. И всё же что-то изменилось, незаметно для глаза, но ощутимо: одного из мальчишек, выросших здесь, уже нет в живых. А ведь ему было всего тридцать два. Это так больно и горько, это несправедливо, наконец. Спазм сжал горло, сердце болезненно заныло.