— Бумаги не трогать… — прогудел охранник.
— Напитки не допивать, по сторонам не глазеть, — зафыркали служанки, и я вместе с ними рассмеялась, прикрыв рукой рот. Щелчок замка — и мы вошли в кабинет.
Меня тут же подтолкнули вперед — ко столу с бумагами. Одна из девушек стала перед дверью так, чтобы прикрыть происходящее спиной. По крайней мере, тот, кто захочет войти, не сразу поймет, что происходит. Другие стали шуметь и активно общаться ни о чем, чтобы стражники ничего не заподозрили. Разговор, кстати, был примечательный. Кажется, двое из моих помощниц всерьез рассматривали возможность уйти из поместья. Остаться пока решила только одна из них — та, что была постарше.
— Это из-за нового кера? — не удержалась, спросила я. Бумаги можно было рассматривать и слушать одновременно. Служанки вздохнули.
— Скорее его сына…
— Я должна просить у вас прощения за такое поведение… — повернулась к ним я, но на меня тут же зашикали и руками принялись подгонять, мол, не отвлекайтесь.
— Святые Керт и Мирна! — запричитали они. — Вы бы себя, кера, пожалели. Все знают, сколько сил вы в поместье вкладывали, как отца вашего, нашего кера, ждали… А эти… Мы-то не пропадем. Как станете керой в другом доме, так нас сразу же и зовите.
Они верили, что мне удастся. Я утерла украдкой слегка выступившие слезы и с новыми силами принялась за поиски. Подвести своих людей я не могла.
И сколько бы бумаг не успел дядя раскидать по столу, тумбам и полкам отцовского кабинета, но письмо — то самое, которое привез Соэр — я нашла. Сначала даже заопасалась, что дядя мог положить его в хранилище. Я, конечно, знала, где запасной ключ от него, но все оказалось не настолько плохо. Просто письмо дядя вложил в учетную книгу.
Конверт оказался толстым, коричневым и подписан очень неровно, едва можно было прочитать — кере Ханне Михалько. Такое впечатление, что автор этой строки редко пользовался пером. Если и письмо написано той же рукой, то меня ожидала не самая простая расшифровка. Но не здесь и не сейчас.
Я сунула в учетную книгу стопку бумаг, чтобы не было так заметно отсутствие письма. Сам конверт пришлось согнуть, обернуть тряпкой и спрятать за пазухой. А свободно висящая туника как раз помогла скрыть его присутствие.
— А теперь за уборку! — тихо скомандовала старшая служанка и вручила мне метелку для пыли. Хочешь, не хочешь, кера, а назвалась служанкой — отрабатывай.