Мне было одиноко в роли той, кто все помнит. Наблюдая возвышение Никки, а потом, вследствие кровавой кончины Крэйга, и ее вознесение, когда учителя из кожи вон лезли, чтобы облегчить ей участь, а девочки, которых она раньше доводила до бритвы и слабительных, гладили ее по головке и уверяли, что все будет в порядке, я словно угодила в очередную серию «Сумеречной зоны»: единственный нормальный человек в обезумевшем мире. До появления Лэйси. Дело не только в том, что взгляды у нас совпадали, – скорее, она еще больше полюбила меня благодаря моим взглядам.
– Никки социопатка, – объявила теперь Лэйси, болтая ногами в воздухе. – Ноль эмоций. Небось и мелких зверюшек убивает ради забавы. И мочится в постель. Ну, знаешь, три признака серийного убийцы.
– А что, серийные убийцы мочатся в постель? Выходит, Джефри Дамеру, который умудрился незаметно хранить у себя в холодильнике расчлененные трупы, приходилось носить подгузник?
– Наверное, они писаются в кровать только в детстве. Но… Никки в подгузнике! Только представь, если такая хохмочка выйдет наружу!
Это была наша излюбленная тема: вот бы вывести Никки на чистую воду, вот бы мир узнал правду о ее гнилом нутре. Вот бы заполучить аргументы для лобовой атаки.
Накануне, плюхнувшись на потрепанные сиденья в актовом зале и игнорируя лекцию на тему «Безопасный секс в пьяном виде в процессе приобретения наркотиков у сатанистов» или типа того, мы вдруг обнаружили, что сидим прямо за Никки, и начали мысленно метать молнии в ее прелестную головку. Потом принялись шептаться, причем довольно громко.
– Ты слышала, что она трахнула в учительской Майка Кросса? – говорила Лэйси.
– Кажется, это был Энди Смит, – возражала я.
– Нет, с Энди было в женской раздевалке.
– Точно. Недолго и запутаться.
– А представь, каково ей самой.
– Мне вообще не верится, что у нее есть чувства.
– Ну, может, она больна. Хотя вообще-то активная половая жизнь – это нормально.
– Ясное дело.
– И все-таки, по-моему, попытки добиться популярности через постель выглядят печально.
– Даже трагично.
– Вот где трагедия: с помощью секса она старается забыть, какая она жалкая сучка.
– Думаешь, помогает?
– Только если она не в курсе, кем ее после этого считают.
– Настоящая подруга откроет ей глаза.
– Сомневаюсь, что у нее такая есть.
– Интересно, почему.