После суда жена сразу же заявила мне, что мириться она со мной не собирается, так как она все уже решила, и потребовала, чтобы я освободил ее от своего присутствия. Категоричность своего требования она обосновывала тем, что у меня была комната, в которой я жил до брака с ней, а ей необходим покой.
Я решил не обострять до крайности наши отношения и вскоре переехал в свою комнату.
Казалось бы, она должна была быть довольной, что своего добилась, но сильно ошибался. Скоро я это понял.
При разъезде мы договорились, а вернее, я сказал, что буду навещать дочь два-три раза в неделю и два раза в месяц брать ее к себе на выходной. На это мое заявление она ничего не ответила, и я подумал, что она согласилась. Но, увы, это оказалось не так!
Она всячески препятствовала моим свиданиям с дочерью. Внушала ей, что у нее никчемный отец, с которым лучше поменьше общаться!
Надо сказать, тогда она добилась своего, и в этом ей сильно помогли ее родители, с которыми у меня с самого начала были прохладные отношения. Дело было в том, что они считали – я их дочери не пара!
Дочь с неохотой встречалась со мной, не хотела разговаривать, односложно отвечала на вопросы. При малейшем поводе начинала плакать и даже устраивать истерики. Свидания стали превращаться в кошмар!
До сих пор, когда я вспоминаю об этом, мне становится не по себе.
Борьба за право общения с ребенком отнимала у меня все силы. Начались неприятности на работе, и мне в конце концов пришлось уволиться. Конечно, я быстро нашел другую работу, но она меня также мало интересовала.
Прошло полгода, данные нам судом для примирения. На второй суд я уже шел только с одним желанием – покончить поскорей со всем этим, и – дальше не было никакой ясности.
Суд закончился очень быстро, так как я уже не возражал против развода. Мне было все безразлично!
Я вышел из зала суда, сел в метро, но вскоре вышел и всю дорогу до своего дома шел пешком. Уже подходя к дому, я начал успокаиваться и входя в подъезд подумал: «А может, мне лучше куда-нибудь уехать?!»
С этой мыслью я не расставался много дней, пока она окончательно оформилась в твердое убеждение – я должен уехать в Израиль!
Тут случайно я взглянул на часы.
– Мы уже сидим почти час! – сказал я Мише. – Все-таки надо сегодня закончить наш проект. На завтра у меня совсем другие планы. В следующий раз я дорасскажу тебе остальное. Поверь мне, ничего особенно интересного ты не услышишь, – с грустной усмешкой закончил я.