– Они не кажутся мне привлекательными, – просто сказал Юн. – Моя очередь? Я никогда не болел ветрянкой.
– Халтура, – я жестом остановила их всех. – Не пьем.
– Нельзя перечислять болезни? – спросила Анеля.
– Между прочим, полезная была бы информация, – возразила Бахти.
– Ветрянка – это не секрет. Если бы Юн сказал, что никогда не болел сифилисом, а Анеля выпила, вот тогда я бы ничего не имела против.
– Хорошо, что среди нас есть человек строгих принципов, – Ануар снял передо мной воображаемую шляпу, – который не допустит снижения высокого уровня игры.
– Я никогда не спал с девушкой друга, – исправился Юн.
Карим с Бахти выпили. Она рассмеялась, обошла лакированный черный стол, приобняла его, и они чокнулась.
– Эта игра заставляет слишком быстро пить, – с плохо скрываемой радостью сказала Анеля.
– В этом городе в любом случае больше нечего делать, – беззаботно ответил ей Ануар.
– Играем? – весело поинтересовалась я, когда Анеля не нашла, что возразить ему.
– На ком остановились? – Ануар обвел глазами ребят.
– На Юне. Юн, ты способен придумать что-то оригинальное? – спросила Бахти.
– Я никогда не понимал разницу между скифами и саками, – ответил Юн.
– Я тоже, – ответили мы хором, переглянулись – и выпили, против всех правил.
На следующий день в обед мне позвонила Анеля.
– Я умираю, – просипела она в трубку.
– Выпей угля.
– У меня нет, – ответила Анеля.
– Аспирин? Лимон?
Обезвоженная Анеля мотала головой на том конце.
Когда вчера все ушли, я посмотрела на количество пустых бутылок и поняла, что оставлять их содержимое внутри себя не стоит. Где-то полчаса я методично блевала: стакан воды, два пальца в горло, стакан воды, два пальца, и сегодня мне было не потрясающе, но нормально, в то время как бедная Анеля со своими сорока семью килограммами все еще пытается переварить выпитое.
Я не хотела оставаться дома – я представила, как целый день проведу в тупняке и мысленном споре с мамой. Я ей буду доказывать, что квартира мне нужнее, чем Гастону, она скажет, что это не обсуждается – в общем, я решила, что лучше привезти Анеле лекарства от похмелья и провести пару часов в ее безвкусном доме, таком безвкусном, что у меня всегда поднимается самооценка от этого кошмара, чем смотреть на свои прекрасные стены, как русский дворянин перед последним пароходом в Марсель. Нам следовало бы смириться с одиночеством, освоиться в нем настолько, чтобы перестать бежать от него, но ничто не давит на нас сильнее, чем собственная компания.