– А Фенька?
– Ещё двадцать кило. Успею ― вернусь, нет ― пусть инстинкт спасает. Обними меня за шею.
Я подхватила Ваню подмышки и с трудом оторвалась от земли. В обычной ситуации эта затея вряд ли бы удалась. Опасность придала сил. Высоко взмыть не получилось: но двух метров оказалось достаточно. Через несколько минут я поставила парня на дно другой траншеи и вернулась. Фенька металась по дорожке, отчаянно визжа. Волки совсем близко. Сходу спикировав, сграбастала собаку, и поднялась значительно выше, чем в предыдущий полёт.
– Двадцать не семьдесят! ― Торжествующе закричала волкам, ― нате, выкусите!
Вожак подпрыгнул, но где там. Уселся, глядя вверх, язык висит розовой тряпкой.
Фенька, радостно облизала хозяина, благодарно глядя на меня.
– Незнакомый лабиринт, ― сказал Ваня.
– Город близко, найдём.
– Вообще-то мы в городе, только на окраине.
– Теперь это загород: ни людей, ни регулировщиков. Мёртвая зона. Идём, время не ждёт. Город в той стороне.
– Центр?
– Именно.
– Летите?
– Нет, пройдусь ногами. А то крылья вырастут, ноги отвалятся.
Ваня засмеялся.
– Интересно, где мы находимся?
– Бывший район Старой Деревни.
– Навигатор?
– Угу. Здесь ― я постучала себе по лбу, ― третий глаз.
Ваня хмыкнул, и промолчал.
– Ровчик по Дибуновской. Вдали крыши пятиэтажек: нижние этажи под снегом. А от двенадцати этажей осталось поболе.
– Значит, идём по Дибуновской?
– Да. Я жила на этой улице в прошлой жизни.
– Если дорожка прямо в центр, будем через три часа.
– Надеюсь. Заметил?
– Что?
– Снег белый.
– Трудно не заметить. Ещё бы перестал.
– Да. Ваня, как считаешь, если снег перестанет, всё стает и продолжится лето?
– Слишком хорошо, чтобы стать правдой.
– Значит, зима надолго.
– Ядерная зима, ― Ваня тяжело вздохнул, ― многие не выживут.
– Ладно, ты печаль не разводи. Зачем далеко уходил? ― Я кивнула на тряпичную сумку, которую парень не выпускал из рук.
Ваня вынул топорик, складной нож, фонарик, упаковку из трёх пальчиковых батареек, два коробка спичек.
– О, неплохой улов!
– И ещё, ― он расстегнул молнию на куртке и из потайного кармана достал пачку леденцов, ― гостинец для любимой.
– Славно. А чего-нибудь существенного?
– Что в машинах? Орешки, сухарики ― сам съел. Хотел приберечь, но по штучке, по штучке… Топор бы нормальный, а не этот.
– Топор? Паркет разбирать топор не нужен. А квартир, где никого, много. И почти везде паркет, меблишка какая-то.