– Ты нравишься Джексону. И если подпустишь его ближе, то, возможно, найдешь что-то стоящее под всей этой бравадой.
– Нет никакой бравады, – заявляет Джексон из коридора. – Я от природы такой потрясающий.
– Джексон, подслушивать – мерзкая привычка, – отвечает его мать, – распространенная среди мошенников и старушек.
Он с уверенной усмешкой появляется в дверях:
– Не волнуйся, я просто возвращался, чтобы проверить, не закончили ли вы тут.
– Зависит от Саманты, – говорит миссис Мэривезер.
– Думаю, да, – соглашаюсь я. – Можно мне как-нибудь прийти еще? С удовольствием послушаю истории о папе.
– О большем я и желать не могу. – Она зачерпывает горсть теста, приятно пахнущего эгг-ногом[1] и топленым маслом.
Джексон жестом показывает мне следовать за ним.
– Как ты еще не растолстел? – спрашиваю я, сжимая в руках теплый стаканчик горячего шоколада из пекарни миссис Мэривезер с легкой ноткой чили и корицы.
Хорошие гены. – Джексон хлопает себя по животу.
Мы переходим улицу, направляясь к порту, и только тогда я впервые вижу огромный корабль.
– Стой.
– Ты еще не видела «Дружбу»? – Он улыбается.
– Так вот как зовется ваш пиратский корабль!
Джексон смеется:
– На самом деле это реконструкция восточно-индийского торгового судна, построенного в 1797 году.
– Ты знаешь точную дату? – Я искоса смотрю на него.
– Когда я был маленьким, папа часто приводил меня сюда. Он строил корабли и особенно любил этот.
Внезапно становится понятна обстановка его дома. Я делаю глоток горячего шоколада.
– Это судно дюжину раз плавало через весь земной шар и каждый раз возвращалось в Салем, привозя товары со всего света. – Джексон смотрит на мачты с многоярусными деревянными перекладинами.
– Правда? – Я очарована любовью Джексона к этому старому кораблю.
– К сожалению, англичане захватили оригинал в войну 1812 года и продали его по частям.
– Печально. Он красивый.
– Да, ненавижу, когда люди уничтожают красивые вещи. – Джексон так искренен, когда говорит об этом корабле.
К моим щекам приливает жар.
– Значит, ты приходил сюда с папой?
– Ага, он рассказывал обо всех частях корабля и как они работают. Потому мне и нравится делать мебель. Мы с отцом много чего создали вместе.
Небо начинает из оранжевого становиться розовым.
– Каким он был?
Джексон улыбается:
– Отец всегда носил подтяжки, и у него был глубокий смех, который сотрясает все тело. А еще он всегда брал с собой старую курительную трубку, из-за которой мама дико злилась. Она уверяла, что весь дом уже провонял этим запахом. Но больше всего на свете папа любил маму. Он был величайшим сладкоежкой. Прокрадывался посреди ночи на кухню и съедал приготовленную на продажу выпечку. Мама каждый раз жаловалась, но в глубине души ей это нравилось.