Марсик навострил уши, прислушиваясь к затихающим шагам хозяина, по мере их удаления крутил головой, улавливая шорохи за стеной. Вот хозяин подошёл к большому пню-колоде, где всегда он колет дрова. Слышно было, как лезвием топора сгребал снег с колоды. Легким ударом вонзил топор в пень, пошёл за чурбаком под навес. Хрустел снег под ногами, чиркали, цепляясь, один унт за другой. Потом послышался непонятный шорох, будто большая глыба снега зашуршала по веткам дерева, упала вниз. Послышалась какая-то возня. Марсик соскочил с лежака, подбежал к двери, прислушался. С улицы доносилось рычание и кто-то то ли зубами, то ли когтями рвал чью-то шкуру.
–Марсик!– донеслось за стенкой. Голос приглушенный, такой, какой бывает, когда рот прикрывают варежкой или рукавом. Марсик упёрся лапами в дверь, как он делал дома в тех случаях, когда надо было выйти. Дверь не поддалась, а только качнулась, подлая. Пёс отбежал к столу, с разгона ударился грудью в дверное полотно. В драках ни одна собака не выдерживала его мощного удара, но дверь, зараза! только притворно скрипнула. С улицы донёсся крик Матвея. Марсик впервые слышал, как хозяин вскрикнул от боли, будто его полоснули ножом по живому телу:
–Аааа!
Марсик раз за разом бился в дверь грудью, а она ни с места, как – будто на засове. Когда Матвей выходил, приподнял её, плотнее прикрывая, и теперь она своей кривизной упёрлась в порог намертво. Только приподняв, можно было открыть её. Матвей не придал этому значения и спокойно пошёл к навесу. Смахнул снег с колоды, воткнул топор в пенёк и пошёл за чурбаком. Около навеса он нагнулся за дровами и тут с сосны посыпался снег, что-то тяжёлое рухнуло на Матвея сзади, прямо на шею. Падая ничком на землю, он ещё не понял, что произошло, и вздрогнул от мысли ”если бы не капюшон, весь снег оказался бы за воротником”. Случилось это так неожиданно, что падая, Матвей лицом наткнулся на небольшие лиственницы, торчавшие из снега. Резкая боль в глазах, обильные слёзы и красные круги перед глазами отвлекли его буквально на секунду. Когда же он опомнился, почувствовал, что кто-то упорно драл кожу его капюшона. Слышно было, как острые когти вспарывали нерпичью шкуру, а чья-то пасть, грозно рыча, чавкала над самым ухом.
“Росомаха” – мелькнуло в голове Матвея, первое, что надо сделать это подняться, подойти к стене или дереву и удариться спиной, чтобы зашибить зверя. Как это сделаешь?! Где стена, где дерево? Кромешная темнота, из глаз по лицу продолжали течь то ли слёзы, то ли кровь. Поднимись неосторожно, – зверюга вцепится в лицо и горло. Сейчас, лёжа ничком, он на какое-то время был в безопасности. ”Марсика позвать?” – мелькнуло в голове Матвея и машинально сорвалось с губ: ”Марсик!” и тут же подумал, что Марсик не справится с росомахой , и только погубишь собаку. Матвей изловчился, голой рукой попытался схватить зверя за лапы, сбросить её и быстро подняться. Мгновение! и ладонь будто в циркулярку попала! Захрустели кости пальцев, тёплые струйки потекли к локтю. Матвей вскрикнул от дикой боли, закрывая лицо руками.