– От речей твоих, инженер, у меня всегда дух перехватывало, – пробормотал каторжник. Выглядывая из-за дерева. – Ты бы хоть сейчас не богохульствовал.
– Побойся Бога, – буркнул кузнец с укором, – человек к нехристям может за смертью пошел. – Ну, какая здесь корысть может быть?
– Не верю я этим прохвостам, – не унимался Неплюев, шепча с жаром. – Все ими делается с умыслом. Для того, чтобы проще было управляться с христовым стадом. Для большего так сказать закрепощения и угнетения народа. Верно, я говорю, Ламберт? Молчишь, латинянин?
– Ну, что ты к человеку пристаешь? – возмущенно зашептал урядник, крестясь при этом.
– Темный ты, Степанов! Через невежество свое и не понимаешь, что через поступки свои всевозможные, они и пытаются внушить нам, что им нужно подчиняться. Причем подчиняться не только господам нашим по плоти но и самому Богу должны, нетолько господам добрым, но и суровым.
– Ибо это угодно Богу? – тихо уточнил конокрад.
– Вот именно! – кивнул инженер.
– Послушай, Иван Иванович, – оборвал его Орлов. С напряжением всматриваясь в фигуру монаха, которого молча, слушали индейцы. – Заканчивай уже свою лекцию. Ведь по возвращению тебя в железо забьют, за крамолу твою несусветную.
– Есть прекратить, – отозвался тот, – только вы ведь все понимаете, что я прав.
– Это, ваше благородие, в нем страх смерти говорит, – со вздохом проговорил урядник. – Душа его университетская, никак под ветрами с Арктике не зачерствеет.
– Никто помирать не хочет, – буркнул Неплюев. – И я не хочу! Мне тридцати годков еще нет! А, что я в своей жизни повидать успел? Родился в семье мелкого чиновника, родители умерли рано, так что детство и юность у меня прошли в страшной нужде и бедности. Это хорошо дядька помог окончить Московский университет. И что? Думал, поработаю на кромке империи, деньжат заработаю, хоть будет на что по миру поездить, а тут такое твориться.
– Хватит причитать, – скрипнув зубами, проговорил поручик, опуская винтовку. – Вернешься в Родину с почетом и богатым, чугучи ружья опустили…, вот тебе и поп! – Не убоялся и нехристей умиротворил, отчаянный у тебя, Ламберт брат.
* * *
Из-за укрытия было хорошо видно, что индейцы действительно опустили винтовки и молча, смотрели в след уходящему от них миссионеру.
– Все, мы уходим с миром, – обессилено пробормотал Сулима подходя. – Они к нам претензий не имеют. Они ищут испанцев с торгового парусника, которые подсунули им при обмене на пушнину, вместо соли несколько бочек мела.