— Кто такой?
Поручик указал на меня.
— Не из ваших, но с кровью работает.
Лекарь второго класса.
— Заканчивайте! — бросил Гудимир
ассистентам, сам отошёл к рукомойнику, сполоснул ладони и вытер их
полотенцем, после двинулся к нам. Требовательно протянул руку, и
Чеслав передал ему мои бумаги.
Магистр только глянул на листы и
сразу нахмурился.
— Лучезар Серый? Стажировался у
Первоцвета?
— Всё верно, — подтвердил я.
Дальнейшее поразило до глубины
души.
— Убирайся! — едва ли не выплюнул
Гудимир и резким взмахом руки вышвырнул сцепленные скрепкой листы
прямиком на улицу. — Пошёл вон!
Я так удивился, что не сдвинулся с
места, а Чеслав цветом лица враз сравнялся с произраставшими в
здешних местах помидорами.
— Ты ополоумел, Гудимир? — прорычал
он. — Сам же о нехватке людей все уши майору прожужжал!
Магистр сложил на груди руки и
отрезал.
— Мне не нужны бездари, купившие
патент!
Тут уж я промолчать не смог.
— Купил? С чего бы это?
Заподозрил, что кто-то прознал о
стребованной Первоцветом при повышении класса полусотне целковых,
но Гудимир сумел удивить и тут:
— Думал, никто не узнает? Ха! Мир
тесен и шила в мешке не утаишь! Магистр Гай мне всё о тебе
рассказал!
Тут бы сбавить тон, да только едва не
разорвало от бешенства, вот и не сдержался.
— Кому о бездарности толковать,
только не этому напыщенному хорьку!
Врачу будто мокрой тряпкой по
физиономии съездили.
— Что-о-о?! — едва ли не просвистел
он, округлив глаза. — Магистр Гай — мой добрый друг, а это
оскорбление — оскорбление всей нашей школы. Я требую
удовлетворения!
— Гудимир, не дури… — заикнулся было
препроводивший меня в госпитальный шатёр поручик, но его
вмешательство никакого действия не возымело.
Магистр сорвал с себя окровавленный
халат и выскочил на улицу, перед тем выкрикнув:
— Дуэль! Немедленно!
Быстрым размашистым шагом он поспешил
неведомо куда, и Чеслав с обречённым вздохом пояснил:
— За разрешением на поединок побежал.
— После хмуро глянул на меня и скривился. — Ну и чего ты лыбишься,
дурень?
А я попросту ничего не мог с собой
поделать — уголки губ так и растягивала злая улыбка, совладать с
которой я попросту не мог. Прекрасно осознавал, что сейчас меня
будут не убивать, так проклинать, а будто скулы судорогой свело. И
это не фальшивая гримаса Лучезара-боярина к лицу прилипла, это
что-то прямо из самого нутра рвётся. Тут плакать впору, а меня того
и гляди смех разберёт.