— Подло-то как! — рассмеялся Седмень.
— Мне нравится!
— Ну всё, Боярин, — вроде как
сочувствующе вздохнул Хомут. — Ты попал!
Урядник выдернул из чехла нож и
скользнул вперёд, я выругался и перебросил скальпель из левой руки
в правую. Попытался повторить стойку, подмеченную у какого-то
ухаря, но помогло мне это не слишком сильно. Хотя как знать?
Обошлось без порезов, а Седмень даже до объяснений снизошёл.
Потолковей всех прочих занятие оказалось.
На следующее утро едва встал. Всё
болело, всё тянуло. Пока не размялся и не разогрелся, даже толком
выпрямиться не мог. Ну а дальше — завтрак и вылазка в джунгли с
заходом на болото. Вернулся в лагерь перепачканным с ног до головы
в тине и зловонной грязи, пришлось вновь наскоро застирывать
форму.
После обеда мы то стояли на карауле,
то подкрадывались к заступавшим на пост товарищам. Разумеется, не
всерьёз, это нас продолжал натаскивать Хомут. И тут невиданную
выучку показал Огнич. Если дозорным он был ничуть не лучше прочих,
то снимал часовых безо всякого труда — особо при этом вроде бы даже
не скрывался, разве что двигаться начинал как-то очень уж тягуче и
плавно.
Зачастую он попросту выпадал из поля
зрения, чтобы объявиться уже на расстоянии вытянутой руки, и если
остальные воспринимали это как должное, то я не выдержал и в
сердцах воскликнул:
— Да как так-то, черти драные!
— Морок он наводит, — пояснил тяжело
отдувавшийся Сквозняк. — Это как мираж, только в белом аспекте.
— Ничего похожего! — возразил ему
один из деревенских, казавшийся посообразительней приятеля. —
Фургонщик в голову забирается, ведьмы и ведьмаки на такое большие
мастаки!
— Врождённый дар! — подтвердил второй
увалень, засунул в рот остатки булки и стряхнул с ладоней
крошки.
Сквозняк презрительно фыркнул, но в
спор ввязываться не стал. Я поднялся с травки и подошёл к безмерно
довольному собой фургонщику.
— Колись, как головы морочишь!
Огнич только руками развёл.
— Да это не объяснить даже! Просто
представляю, что меня никто не видит.
— И тебя не видят? — поразился я.
— Не-а, лишь внимания не обращают. А
если резко дёрнусь или ещё что — тогда замечают. Ну и выматывает
это будь здоров.
— Ага, — озадаченно протянул я. —
Небесную силу используешь?
— А как же! Но не напрямую — вроде
атрибут задействую. Захотел, напрягся и сработало.