Болото — мой дом родной, пусть даже
это и совсем другое болото.
В итоге хоть и вернулся в лагерь с
высунутым на плечо языком, но дошёл сам, не отстал и оружие не
бросил. Переоделся, вывесил мокрую форму и ботинки сушиться, а
после обеда в лес меня уже не погнали и отправили на стрельбище,
организованное неподалёку от лагеря. Там наставник битый час
растолковывал, как обихаживать карабин, чистить его и заряжать,
затем разрешил сделать десяток выстрелов, из которых в цель я попал
лишь дважды, а когда трубчатый подствольный магазин в очередной раз
опустел, махнул рукой.
— Сойдёт! — Оценил мой удивлённый вид
и фыркнул. — Колдун? Вот и жги! На кой чёрт только на вас патроны
переводят — не понимаю!
Ну а я не понимал, на кой чёрт мне
сдался весь этот нудный инструктаж. Из-за десятка выстрелов
пришлось ствол чистить и механизм смазывать! Времени на всё это
ушло — море!
Впрочем, уж лучше бы этим до самого
вечера и занимался, потому как после возвращения со стрельбища
надолго я в лагере не задержался и почти сразу отправился ползать
по лесу, таиться в кустах и пытаться бесшумно передвигаться по
чащобе, заодно высматривая следы и не оставляя их самому — то есть
заниматься всем тем, чего как городской житель не умел и не любил.
Немудрено, что крепко обосновался в числе отстающих. Даже Сквозняк
чувствовал себя в джунглях куда уверенней моего, об Огниче и
парочке деревенских увальней нечего было и говорить. Эти мне сто
очков вперёд дать могли.
Устал в итоге как собака. Ноги не
сгибались, поясницу ломило, плечи ныли, зудела искусанная
кровососущей мелочью кожа. Ещё и проработкой абриса толком
позаниматься не получилось. А только поужинал и погрузился в
состояние внутреннего равновесия, как в расположение десятка
заявился Седмень.
— Ну и как Боярин? — поинтересовался
урядник у Хомута.
— Может, и выйдет толк, —
неопределённо отозвался тот и с неприятной усмешкой добавил. —
Когда-нибудь…
Урядник кивнул и поманил меня к себе.
Деваться было некуда — встал. Пластуны тут же бросили играть в
карты и орлянку, уставились на нас в ожидании бесплатного
развлечения.
— Ножом владеешь? — спросил
Седмень.
— Малость, — ответил я после недолгих
раздумий в общем-то чистую правду.
Урядник хмыкнул и скомандовал:
— Ну-ка ткни меня!
В лагере я лишь избавился от кирасы и
шлема да сдал в оружейку карабин, а вот ремень снимать не стал,
поэтому завёл правую руку за спину, нашарил рукоять ампутационного
ножа. И сразу ударил левой, в которой сам собой возник послушный
моей воле клинок. Бил ничуть не сдерживаясь, разве что метил в бок,
дабы не задеть ничего действительно жизненно важного, но дядька
умудрился отвести нож шлепком открытой ладони. Даже оплеуху
попытался мне отвесить, только я уклонился и спешно отступил на
пару шагов назад.