Я жду. Они молчат. Тогда говорю я:
– И чьи же это отпечатки?
– Это часть проблемы, – отвечает она. – Понимаете, мы не нашли совпадений в криминальной базе. У этого человека нет преступного прошлого. Но тем не менее мы все же нашли отпечатки в системе.
Я часто слышал выражение «волосы встали дыбом», но не думаю, что понимал его суть до этого момента. Рейнольдс ждет, но я не собираюсь подыгрывать ей. Она ведет этот мяч. Пусть уж доведет его до самых ворот.
– Мы нашли совпадение, – продолжает она, – потому что десять лет назад вы, детектив Думас, включили эти отпечатки в базу данных, описав «лицо, представляющее интерес». Десять лет назад, когда вы только поступили в полицию, вы просили известить вас, если эти пальцы где-то засветятся.
Я стараюсь никак не показывать, что потрясен, но, полагаю, мне это плохо удается. Я вспоминаю, Лео. Вспоминаю события пятнадцатилетней давности. Те летние вечера, когда мы с ней в лунном свете шли на ту полянку на Райкер-Хилл и расстилали одеяло. Я помню, конечно, страсть, остроту и чистоту желания, но больше всего я вспоминаю «потом»: я лежу на спине, все еще задыхаясь, и смотрю в ночное небо; ее голова на моей груди, рука на моем животе; первые несколько минут мы молчим, а потом начинаем говорить, говорить так, что я знаю – знаю! – от разговоров с ней я не устану никогда.
Ты был бы шафером.
Ты меня знаешь. Мне никогда не требовалось много друзей. У меня был ты, Лео. У меня была она. И вот я потерял тебя. А потом – ее.
Теперь Рейнольдс и Бейтс всматриваются в мое лицо.
– Детектив Думас?
Я возвращаюсь к реальности.
– Вы хотите мне сказать, что отпечатки принадлежат Мауре?
– Да.
– Но вы ее еще не нашли.
– Да, пока не нашли, – отвечает Рейнольдс. – Вы не хотите ничего объяснить?
Я хватаю свой бумажник и ключи от дома:
– Я сделаю это в пути. Поехали.
Рейнольдс и Бейтс, естественно, хотят допросить меня сразу же.
– В машине, – настаиваю я. – Я хочу видеть место.
Мы все идем по кирпичной дорожке, которую двадцать лет назад выкладывал мой отец. Я иду первым, они спешат, чтобы не отстать.
– А если мы не хотим брать вас с собой? – говорит Рейнольдс.
Я останавливаюсь и помахиваю пальцами.
– Тогда до свидания. Счастливой обратной дороги.
У Бейтса я вызываю явное раздражение.
– Мы можем заставить вас говорить.