Кит опустив голову, а я отошел к
борту, глядя на воду. Стив буркнул что-то про «крысу под
присмотром» и пошел за пайком. Я стоял, вдыхая соленый воздух, и
думал. Кит — мелочь, пешка, но пешки иногда бьют ферзей, если их
правильно разыграть.

Вежа списала очередные 200 очков. Я
даже не посмотрел на это, привык уже. Кстати, она мне ничего не
начислила за то, что я сбежал от Роджерса. Но вот за то, что я
встретился с Морганом, дала аж 1 000 очков влияния. Когда мы
выходили из Сент-Китса у меня было 12 994 «ов». За последние три
дня списали 600 за омоложение и начислили 1 000 «ов». В итоге,
сейчас у меня 13 394 очков влияния.
Тортуга гудела за окнами
губернаторского дома, но внутри было тепло, светло и пахло воском
от свечей, что горели в канделябрах. Я стоял у стены, глядя, как
гости — местные купцы, пара офицеров и пираты с подчищенными рожами
— кружатся под скрипки.
Бал, черт возьми.
Никогда не думал, что окажусь на
таком в 1657-м, но вот он я — в сапогах, пропахших солью и с крюком
у пояса. Изабелла пригласила меня утром, бросив это с той своей
хитрой улыбкой, и я не мог отказаться. Не из-за танцев — плевать
мне на них, — а из-за карт. Она намекнула на архивы отца, и я знал,
что где-то там, среди пыльных бумаг, может лежать ключ к моему
клочку Дрейка. Мне кажется, она играла со мной. Эдакая игра
мажорки. Но мне нужна быля хоть какая-то зацепка. А где она может
быть если не в сердце пиратского духа — в Тортуге.
Я поправил ворот рубахи — не шелк,
как у этих напомаженных типов, но чистая, что уже достижение для
пирата. Изабелла появилась в дверях, и я невольно замер. Платье на
ней было темно-зеленым с золотой вышивкой, а вьющиеся волосы
спадали на плечи, будто волны. Она поймала мой взгляд и подошла,
чуть покачивая бедрами, — не как шлюха с пирса, а как девка, что
знает себе цену.
— Не думала, что ты явишься, Крюк, —
сказала она, скрестив руки. — Выглядишь почти прилично. Танцевать
умеешь?
Я хмыкнул, шагнув к ней ближе.
— Умею, если надо, — ответил я. — Но
я тут не ради топтания ногами. Хочу послушать тебя.
Она прищурилась, но уголки губ
дрогнули в улыбке.
— Тогда потанцуй со мной сначала, —
сказала она, протягивая руку. — А там посмотрим, что ты
услышишь.
Я взял ее теплую и мягкую ладонь, но
с легкими мозолями, будто она не только танцевала, но и держала
что-то потяжелее пялец. Это было странно. Скрипки заиграли
медленный мотив, и я повел ее в круг. Танцевать я умел — вальс мне
был знаком и это пригодилось. Поначалу я был немного неуклюж, но
потом мышечная память сработала. Я держал ее за талию, чувствуя,
как она движется легко, а сам прикидывал, как вывести разговор на
нужное. Гости вокруг глазели, шептались — пират с крюком и дочка
губернатора, зрелище не для слабонервных, но мне было плевать.