А теперь Кит стоял здесь и он спас
мне жизнь. Я даже не знаю как быть теперь.
Я смотрел на него, тяжело дыша, и не
знал, то ли спасибо сказать, то ли крюком проверить, не задумал ли
он чего.
Он шагнул ближе, вытерев нож о
штаны, и поднял взгляд — острый, цепкий, но без той наглой ухмылки,
которая бесила меня раньше.
— Свои, капитан, — хрипло повторил
он. — Видел, как ты с бала шел, и увязался.
Шел за мной? Этот гаденыш, которого
я держал на канате, как собаку, решил стать телохранителем?
Ой, не верю.
Я стиснул крюк, глядя на него, но он
не дрогнул — стоял, чуть ссутулившись, и ждал, что я скажу. Рана
ныла, напоминая, что без него я бы сейчас валялся тут с
перерезанным горлом, и это злило меня еще больше. Не люблю быть
должником, особенно перед таким, как он.
— Кто они? — прорычал я, кивнув на
бандитов.
Тощий все еще полз, воя тихо, как
побитая псина, а двое других уже не шевелились.
Кит пожал плечами, ткнув ножом в
сторону высокого.
— Не знаю. Но не просто портовые псы
— слишком шустрые, слишком тихо шли. Кто-то их навел.
Я шагнул к тощему, скулящего у
стены, и прижал его сапогом к земле. Он взвыл громче, болезненно
дергаясь.
— Кто вас послал? — процедил я,
наклоняясь ближе.
Мой крюк был в дюйме от его рожи, и
он задрожал, глядя на острие.
— Не знаю имен! — прохрипел он,
давясь слюной. — Человек в порту… сказал, ты с золотом… велел взять
все… клянусь!
Я надавил сильнее, но больше он
ничего не выдавил — только скулил и трясся. Бесполезен. Я
выпрямился, сплюнув ему под ноги, и повернулся к Киту. Он стоял,
глядя на меня. Дыхание его выровнялось, но руки чуть дрожали. Я
прикинул: он бросился в бой, не думая, зарубил двоих. Ловкий,
быстрый. И он был тут, когда мне прижали хвост.
— Ты мог сбежать, — сказал я. —
Зачем полез?
Он потер шею и тихо ответил:
— С тобой лучше, чем с ними. Они бы
меня прикончили, если б я вернулся с пустыми руками. А ты везучий,
капитан. И побеждаешь.
Расчет? Может быть. Но он дрался за
меня, и это было не вранье — кровь на его ноже говорила громче
слов. Я глянул на бандитов — двое мертвы, третий не жилец, если не
доползет до лекаря.
— Ладно, жулик, — буркнул я. — Ты в
деле. В команде. Но шаг в сторону — и я тебе кишки крюком выпущу.
Ясно?
Он быстро кивнул, как будто боялся,
что я передумаю. Я выдохнул. Боль в боку отходит на второй план.
Кит доказал себя — не словами, а ножом, и это было то, что я
уважал.