— Да, про Вежу, — выдохнул он. — Но
не просто так. Я хочу рассказать. Не все, но кое-что. Чтобы ты
понял. Чтобы ты согласился.
— Ладно, парень, — я хмыкнул, но
внутри уже загорелся интерес, — у тебя есть пара минут. Говори. И
лучше, чтобы это было что-то дельное.
Он кивнул, провел рукой по волосам,
будто собираясь с духом, и заговорил:
— Я не такой, как ты, Крюк. Вежа…
она со мной давно. И я знаю, что она с тобой тоже. Мы оба ее
носители. И это не случайность. А вчера, когда она сказала про
Эльдорадо… я понял, что пора.
— Пора для чего? — Я постучал
пальцем по столу. — Говори яснее, Филипп.
— Пора объединиться. Я расскажу
тебе, как она со мной работает. Не все, но достаточно. А ты решишь,
нужен ли тебе я. Но я знаю одно: вместе мы найдем Эльдорадо
быстрее. И Вежа нас за это наградит. Обоих.
Я глядел на него. В каюте повисла
тишина, нарушаемая только скрипом такелажа и плеском волн.
Союз. Интересно. Очень интересно. Я
потер подбородок и кивнул:
— Ладно, парень. Рассказывай.
Выкладывай свою историю. И налей себе рома, раз уж сел. А то вид у
тебя, как у покойника перед гробом.
Он слабо улыбнулся, потянулся к
кувшину на столе и налил себе немного. Что он знает? Что скрывает?
И почему именно сейчас решил заговорить?
Я глядел на Филиппа, пока он вертел
в руках кружку с ромом, будто это был не напиток, а какой-то
талисман, который поможет ему собраться с мыслями. Филипп
откашлялся, сделал глоток, поморщился от крепости и наконец
заговорил.
— Все началось, когда мне было лет
десять, — начал он, уставившись в кружку. — Я тогда жил с отцом в
Англии. Мать умерла, когда я родился, так что нас было двое — я и
он. Отец иногда возил меня с собой к морю, рыбачил, брал меня с
собой на лодку. Обычная жизнь, Крюк. Ничего такого, о чем песни
поют. И это он еще был просто графом.
Но однажды ночью я проснулся, и в
глазах у меня появились буквы. Цифры. Как будто кто-то писал прямо
передо мной, только без бумаги. Я перепугался до чертиков, вскочил,
начал тереть глаза, думал — сон или лихорадка. Но они не
исчезали.
Я откинулся на стуле, постукивая
пальцами по столу. Очень интересно. Вежа, значит, выбрала его еще
ребенком. У меня она появилась позже, после кораблекрушения, когда
я оказался здесь. А у него — с детства. Я кивнул, чтобы он
продолжал, и глотнул рома.