– Никогда.
– Не обманывало ли тебя при каком-нибудь случае указание орехового прутика?
– До сих пор ни разу.
– И ты уверен, что никогда не обманет?
– Не знаю, но надеюсь, что движение прута в моих руках всегда укажет мне истину.
– Готов ли ты показать мне опыт своего искусства?
– Извольте приказать, ваше высочество.
– Если ты действительно оправдаешь слышанные мною о тебе рассказы, то я щедро награжу тебя и постараюсь, чтобы способность твоя принесла и тебе, и другим пользу. Но если ты просто обманщик, то берегись: я разделаюсь с тобой за плутовство. Готов ли ты и после этого принять испытание?
– Я откровенно высказал вашему высочеству все, что сам знаю, и тысячи свидетелей могут подтвердить истину опытов, которые я делал своим прутиком. Я готов и теперь, и всегда повиноваться вашей воле, но последствия зависят не от меня, потому что я, как уже сказывал вам, действую безотчетно и повинуюсь независящему от меня влечению. Поэтому я не заслуживаю ни награды в случае удачи, ни наказания в случае неуспеха. Впрочем, вполне полагаюсь на правосудие вашего высочества.
Как после такого откровенного и чистосердечного признания можно было сомневаться в искренности Жана Эймара.
Принц отпустил его очень милостиво, объявив, что на днях будет сделано испытание необыкновенной его способности.
В самом деле дня через четыре Эймара разбудили до рассвета и повели в кабинет принца, сказав ему, что его высочество желает подвергнуть испытанию силу его орехового жезла по случаю пропажи, случившейся прошлым вечером в его кабинете. Жана ввели в раззолоченную комнату, в которой находился Конде со многими из придворных и небольшою свитою избранных собеседников, проведших с ним ночь за ужином. Как только ввели Эймара, общее внимание устремилось на колдуна, и принц обратился к нему со следующими словами:
– Ты мне очень понравился, Эймар, твоею искренностью в разговоре, который был у нас четвертого дня. Я так убежден в истине той способности, которою ты обладаешь, что хотел отпустить тебя без всякого испытания, но вдруг представился неожиданный случай, заставивший меня прибегнуть к твоему искусству.
Принц остановился на несколько секунд. Жан Эймар в это время ему низко поклонялся.
– Слушай, – продолжал принц, – вчера вечером случилась в моем кабинете пропажа, и это обстоятельство тем страннее, что никто не входил в это время в мой кабинет, кроме меня самого, моего первого камердинера и четырех дворян, которых ты видишь по правую сторону от моего кресла.