Надо сперва сказать вам, что Восток постоянно назывался страной солнца, потому что солнце восходит на Востоке. Солнце обозначало металл золото, а потому путешествующие на Восток – искатели золота17.
Далее, на языке алхимиков:
Марс означает железо.
Венера синоним меди.
Слезы выражают раствор в жидкости.
Таинственные строки Николая Фламеля, переведенные на обыкновенный язык, будут значить:
«Знайте, алхимики, что если отполировать кусочек железа и окунуть его в раствор меди18, то железо примет на поверхности красный цвет».
И так, мнимая галиматья содержит в себе самый определенный смысл. Действительно, Фламель открыл, что при погружении кусочка полированного железа в раствор медной соли, медь весьма быстро оседает на поверхность железа в металлическом состоянии, и поэтому поверхность железа, покрываясь пленкой чистой металлической меди, принимает красный цвет, свойственный последнему металлу.
И вообще почти все исследователи законов природы в древние и Средние века любили выражаться таинственными и условленными речениями, недоступными для профанов. До нас дошло весьма немногое из того, что было писано древними о физических законах и явлениях природы; да и то, что дошло до нас, не совершенно для нас понятно. Знаменитый английский ученый, сэр Давид Брюстер, справедливо замечает по этому случаю, что так как нет никакого сомнения, что все чародеяния основаны на физических законах, то изучение подробных описаний волшебств, совершенных в известную эпоху, может служить нам хорошим руководством к определенной степени развития в ту эпоху физических знаний.
Акустика, о которой мы сейчас упоминали, оказала мнимому волшебству немало услуг. Знанием ее законов производился в языческих храмах громоподобный грохот, заставлявший легковерных убеждаться в присутствии невидимой духовной силы. Так, например, золотые истуканы дев в дельфийском храме издавали гармонические тоны. Пактольский камень резкими звуками, из него излетавшими, устрашал нечестивых воров, задумавших похитить скрытое под ним сокровище. Металлическая голова произносила оракулы в Лесбосе, а Мемнонова статуя приветствовала восходящее солнце. В былое время все это считалось чудесным и сверхъестественным, но теперь в любом из столичных театров подражают грому лучше, чем в древних языческих храмах, а говорящие головы можно видеть у всякого заезжего фокусника. Да что говорить о каких-нибудь Деблерах, Пинетти, Боско или Филиппе, которого парижане прозвали