А парня можно позабыть,
Тому объявлена награда,
Кто деликатен сможет быть.
Петра замучали сомнения,
Больная мать, в печи нет дров,
Марью терзало от волнения,
Как жаль, что Петр не готов.
Оставив позади надежду,
Бредет куда глаза глядят,
Лишь бы уйти от жизни прежней,
Хоть чувства до сих пор кипят.
Восемнадцати летний мальчик,
В руках у него пулемет.
Загадает желание на одуванчик,
С Криком «В бой!» В наступление идет.
Просвистела над ухом пуля,
Два товарища за спиной
На земле оказались, хуле,
Выйграть надо последний бой.
Ни одну высоту захватили,
Ни одну предстоит отстоять,
Но такого они не просили,
Не мечтали они воевать.
Над окопом взорвалась болванка,
Чудом в яму успел заскочить.
Ну когда же поддержка танков?
Без нее до утра не дожить.
Оглушило троих. На изнанку
Вывернуло, снова в Бой.
Эх, готовила ж мать запеканку,
Вот отведать бы снова такой.
Артиллерий раскаты грома
Полетели на бошки врага,
Значит выживем, может быть дома
Все окажутся скоро. Да.
Так мечталось стать твоим чудом,
По утрам прикосаться губами,
Но январская зимняя стужа
Все сгубила немыми ветрами.
Заморозила алые губы,
Что по глупости вмерзли в качели,
Тонкой кожи остатки, оторванной грубо,
Мотельки прошлой ночью доели.
И вот хрупкое сердце девочки
От метелей заиндевело,
По началу подумала, мелочи,
Только биться оно не хотело.
В одиночестве холода жизнь —
Чья-то ложь, сочиненная всем на потеху,
Обернись прошептал, прокричал «обернись»
Под насмешки пустого эха.
На диване гормошка порвата,
Леопардово плате,
Все казалось пиздато.
На свадьбе.
Ярко-синий купальник на юное тело,
в заграницы свои в сотый раз полетела,
но не ради забав, старых замков и пушек,
а сбежать от Сибири холодной удушья,
от людей, от работы, любви и похмелья,
от чувств, проклятых болью от разлучного зелья.
Ни веселье, ни танцы пресыщенья не дали,
а вокруг иностранцы, повстречаться б. Едва ли,
загадав то желанье, повстречался Pendejo,
и не бедный же, правда – в голове билось эхо.
И в глазах загорелись огоньки в форме бакса.
Не вернуться обратно, а тащиться до ЗАГСа!
Получить там гражданство, и плевать, будь что будет,
и не ради такого сучились часто люди.
Я всегда восхищался тобою,
Шелковистыми волосами
И осанкою, хрупкой спиною,
И большими такими глазами.
Взявшись за руки, током сквозь пальцы
Каждый раз пробегало волнение,