Если бы родные не вспоминали эту историю, она могла бы кануть в небытие, забыться, как и многие другие истории из детства. Но мне иногда о ней напоминали, в шутку… А когда я пересекалась у деда с одним из его коллег, то он всегда мне говорил, даже когда я подросла:
– Привет, хиппи!
А всё началось в районе Казанского собора, в выходной, в летний и жаркий день. Я гуляла с родителями, на пути нам попались знакомые, и мои предки стали с ними болтать. Не знаю, как для вас, но для меня в детстве это было самой настоящей пыткой, особенно если такая уличная беседа затягивалась. Я тянула поочередно мамину руку, папину, и ныла:
– Хватит разговаривать, пошли…
Безрезультатно. Что они обсуждали? Может, смерть Высоцкого?
Не знаю…
Стоять рядом было скучно, и я отошла – сначала на три метра, потом – подальше… Да-да, так, наверное, и теряются дети.
И тут я услышала смех, повернула голову, и… Обомлела! Прямо на меня шла компания молодых людей и девушек. Но они были такими необычными, такими красивыми, что я не могла пошевелиться. Я никогда не видела таких людей раньше!
«Они как индейцы», – подумала я, вспоминая югославские фильмы.
Нормальное, в общем, восприятие действительности, для детского возраста. То есть исключительно по внешнему виду. Хотя и многие взрослые этим страдают, конечно, но тогда я об этом не думала. Я просто стояла, открыв рот, и зачарованно смотрела на них, а когда они подошли, одна из девушек присела на корточки, и сказала мне:
– У тебя обалденные волосы, подруга! Вырастишь, приходи к нам.
– А вы… вы кто?
– Хиппи, – ответила она, и достала из кармана джинсовой куртки жвачку. – Держи.
– Лерка, пойдем, хватит болтать! – начали ныть её друзья и подруги. В этом я уже была похожей на них. Или они на меня?
– Сейчас, – ответила она. – Я тоже хочу такую дочку!
– Сделаем, – пообещал ей один из молодых людей. – Пошли.
Напоследок, она сняла с шеи одни из своих многочисленных бус, надела их мне.
И они пошли дальше, красивые, худые и загорелые.
Я повертела головой, и пошла к родителям, радостно осознавая, что мое будущее моментально стало определенным и понятным – оставалось только «вырасти».
– Что ты жуешь? Что у тебя на шее? – встревоженным голосом спросила мама.