Она нахмурилась.
– Я не понимаю, почему третье лицо не могло вывести из строя какой-нибудь бензонасос или подложить бомбу?
– Никто не мог. Машин в гараже никто не касался, – только Максим и я.
– Гараж всегда был под замком? – спросила Александра
– Точно так.
– А на трассе?
– Нет. Я не допускал к машине никого.
Александра постучала указательным пальцем по лбу.
– Что вы помните до взрыва?
– Мы въехали на участок Фонтана, примыкающий к ограде Артиллерийского училища. Мы почти вышли из мягкого поворота. Улица была свободной. Скорость 120. Максим переключился и что-то сказал, а что, – я не услышал. Взрыв, вспышка и все. Очнулся в больнице.
Журналистка глубоко вздохнула.
– Послушайте, Вадим, вам жалко Максима Бородина? – внезапно спросила она.
– Глупый вопрос, – прошелестел он.
– Мой шеф- умный и опытный человек. Если он почуял что-то в вашей трагедии, значит, есть шанс отыскать действительного виновника.
– Что вы хотите? – устало спросил он.
– Я хочу, чтобы вы нашли силы повторить то, что сейчас сказали. Перед камерой. Это три минуты записи. Мы используем ваши слова в том случае, если станем изобличать убийцу.
– Его не существует. Впрочем, будь по- вашему. Я устал.
Александра встала и приоткрыла дверь.
– Дядя Витя, заходи, – шепнула она в отворившийся просвет.
Когда короткое интервью завершилось и искалеченный механик смог перевести дух, Александра покинула помещения больницы.
У машины журналистка остановилась.
– Дядя Витя, нижайше прошу, – попросила она, зная о взаимоотношениях Глазика с Кроном.– Покажи шефу это сегодня, лучше прямо сейчас. Знаю, знаю, он начал просматривать материал на следующую передачу, но надо, понимаешь. А он твою работу оценит.
Оператор тяжело вздохнул.
– Спасибо, дядя Витя, – улыбнулась она. -А я через часик звякну самому. Ладно? С меня пиво.
Глазик еще раз вздохнул.
Поговорить с Кроном удалось только через три часа, так как он на месте не сидел, – был на одной из своих конфиденциальных встреч.
Услышав короткий доклад подчиненной, Болтик засопел в трубку.
– Ну и что ты об этом думаешь?
– У меня неясное ощущение, что здесь виноват не один, а как минимум двое. Может, инициатор Гнесин, а исполнитель- механик. На злодея он не похож, но мало ли мотивов, и человек вынужден делать то, что ему совсем не нравится?
– Гнесин? А его интерес в чем?