– Озадачена.
– Знаешь, почему Резо звался Брюлик? Молода ты еще, чтобы это знать, но когда-то среди блатных было модно вшить себе в кончик некоего телесного тела некий драгоценный предмет. Хи.
– Господи, что за гнусные шутки.
Крон извиняющим жестом прижал руку к сердцу.
– Поверь, так было. Из песни слов не выкинешь. Неподкованные в сексуально-эротической санитарии босяки были уверены, что таким образом поднимают свой авторитет у слабой половины человечества.
– Да ну… -Александра слегка зарделась.
– Ну да. Извини за подробности, скоро ты поймешь, зачем я подвергаю испытаниям твою нравственность. В общем, Резо вшил себе туда первый по его жизни попавший ему в руку драгоценный камешек. Инна уверяет, что украшеньице было так себе, мутной воды и небольшого размера, а вот поди ж ты…
– Каков хозяин… – Александра скривила губы.– Дебил, иначе не скажешь. А у старшего ничего лишнего в анатомии не прибавлено случаем?
– Уверяю тебя, Саша, что Шота оказался умнее и искусственных элементов в своем естестве не имеет.
– Я рада за него, – саркастически заметила Александра.
– Ладно. Есть одно обстоятельство, которое я хочу обыграть в передаче, и в этом нам поможет записанное с Пановой интервью. Поехали, я провожу тебя.
– Может, вам опять покажется, что я говорю глупости, но может, все вообще просто? Шота убил младшего брата, из-за мести, и дело с концом?
– А вот это уже совсем не важно, Саша. Мы достали засранца, все остальное всплывет по ходу движения нашего состава.
Он-Лайн означал, что коллектив должен наблюдать за любимым шефом прямо в студии, изображая публику. Коллектив и изображал, слегка зевая под ладошки после трудового дня.
Мизансцена представляла собой рабское подобие зала суда присяжных, – Паша изображал судью, Крон, -обвинителя и юрист-недоучка Валера Лозоватый, – защитника. Присяжные были художественно изображены на заднике, и напоминали участников тайной вечери.
Сегодня за столом Валеры сидел Шота Папишвили в скромном темном пиджаке, купленном в недорогом магазинчике где-нибудь на Пикадилли, Лондон, тысячи за полторы фунтов стерлингов. Его профиль был строг, черноволосая шевелюра аккуратно подстрижена. Украшения, в которых по слухам, щеголял горячий грузин, весившие немало каратов, обвиняемому хватило ума оставить дома. Ходили слухи, что бриллиантами из перстней Шота выбил не один зуб, принадлежавший его верным абрекам, в назидание хорошей службы.