Так что тяга к драгоценностям была семейным пороком, подумала Александра.
Как Болтику удалось затащить Шоту на передачу, она могла только предполагать. Зная красноречие шефа и пристрастие Папишвили к публичности, хватило, видимо, и пяти минут.
Крону удавалось странным образом вызывать в самых отъявленных подонках живой отклик в желании установления справедливости. Он умел поманить загипнотизированную жертву шансами на полное оправдание в глазах у зрителей. Каждый в глубине души считает себя маленьким, обиженным ребенком. О опыте предыдущих персонажей, свидетельствовавшем, что черных кобелей в передаче «Журналистского расследования» не только не отмывали добела, но еще и обильно поливали нечистотами перед тысячами зрителей, в момент дачи согласия Крону потенциальные герои как-то забывали.
Действие тем временем началось.
– Утверждение, что Шота Папишвили принадлежал к ОПГ, занимавшейся в городе рэкетом, притянуто, – вяло наскакивал на Крона защитник Валера, имитируя схватку.
Опытный зритель вряд ли обращал на это внимание, самое интересное начиналось во время обвинительной речи Болтика. Судья тоже делал вид, что он здесь не случайно, сыпал ненужными вопросами.
Папишвили потел.
Наконец дали слово Крону. Он встал, прошелся перед камерами, разминая ноги, и повернулся мощным телом к защитнику.
– Уважаемая защита, как вы думаете, кто сидит у вас за столом?
– Странный вопрос, – бойко ответил юрист-недоучка. -Гражданин Папишвили, которого обвинение вот уже почти месяц необоснованно преследует, за якобы имевшую место в прошлом, преступную деятельность.
– Папишвили, это всем видно. Но как его зовут? Я утверждаю, что на передаче присутствует не Шота Папишвили, а его брат Резо.
Случился увесистый удар по трусам, гораздо ниже резинки.
Папишвили вскочил с места и заорал:
– Ты свихнулся, журналюга! Кто тебе позволил поминать имя моего несчастного брата? Ну, погоди, скоро мы притянем таких к ответу!
Казалось, он готов грызть стены и рыть паркет. Крон приплясывал у канатов, слушая счет рефери.
– Думаю, что надо дать слово гражданину Папишвили, – вставил слово судья. – Вы, господин Крон, не возражаете? Продожите потом, если будет что сказать.
Публика зашепталась.
Крон пожал плечами и сел. Папишвили минут пять произносил страстную речь в свое оправдание, но так ничего нового не сказал. Было впечатление, что граната, которую метнул в о вражеский окоп в самом начале Болтик, всерьез контузила оборону.