Трёх юных женщин, потерявших друга —
Отца и дядю, доброго супруга.
Но вот однажды в этот славный дом
Пришло письмо, но то, что было в нём,
Прочесть могла лишь дочь, по той причине,
Что на конверте, еле различима,
Виднелась надпись: «Джесси от отца!»
Дочь не скрывала гордого лица,
И миссис Паркер вышла, хлопнув дверью.
Джесс рассмеялась. Буйному веселью
Пришёл на смену жгучий интерес.
Письмо казалось старым, но на вес
И ощупь было скучно безупречным.
Казалось, что посланье бесконечно
На солнце пролежало год как день,
И желтизны прилипчивая тень
Конверт клеймом былого осенила.
Какая-то неведомая сила
Вселила боль предчувствия в душе.
Единый миг, и в письменном ноже
Начертанные строки отразились.
Вот в сердце тайны остриё вонзилось
И плен конверта разорвала сталь.
Запел, задетый лезвием, хрусталь;
Отложен нож. Дрожа от предвкушенья,
Мисс развернула лист; её сомненья
Рассеялись тотчас же, лишь она
Знакомых завитушек письмена
Увидела; пошла к двери, закрылась
И в чтение посланья углубилась…
Тянулось время, мачеха со зла
Заламывала руки, вдоль стола
Ходила взад-вперёд, и только Мэри,
Молясь в душе, ждала сестру у двери…
Джесс ликовала, но улыбки свет
Невольно угасал. Пустой конверт
Как лист осенний закружил по кругу,
На ворс ковра спустился, и упруго
Открылся угол, тайну оголя,
Явив на свет чужие вензеля…
А в тех строках нетвёрдою рукой
Барон молил дитя, презрев покой,
Оставить дом, и ехать в Максвеллхолл,
В Ирландию, на знаменитый холм,
Где возвышался замок, символ страха,
Своей невестой проклятого графа.
Она должна, гнетущей тьме назло,
Одна, пробраться в левое крыло,
Найти подвал, а в нём литые двери…
Всевышним клялся и просил поверить,
Что он вернуться сам домой не может,
И что лишь только Джесс ему поможет!
И, недоумевая от того,
Что за причины тяготят его,
В раздумье долго девушка сидела
И на письмо родителя глядела:
«Лист пожелтевший, смазана печать,
Исключена возможность отвечать,
И герб немного странный и тревожный!
Быть может шутка всё? Письмо подложно?
Но почерк-то отца, а не чужой!
Вот только он… какой-то не такой!
Дрожа, все буквы разбрелись по строчкам,
А на письме чернильных капель точки!
Так, будто он… не в силах написать?!
О, Боже! Я должна его спасать!!!».
Джесс, не колеблясь, приняла решенье:
Она должна поехать! Вне сомненья,
Из всей родни он у неё один!
Ещё бы не мешало осадить