В голову мальчика пришла мысль «Лучше бы они меня там и убили!».
***
Джеки пришлось вколоть несколько доз успокоительного, после чего мальчик уснул. Его братья не знали о поступке отца, но догадывались, что в больнице произошло нечто ужасное. Джонни стоял, облокотившись о дверной косяк, его опущенный взгляд внимательно изучал потертые ботинки. Вдруг он тихо произнес:
–Ведь она и теперь смолчит, – в его голосе звучало разочарование, – мне порой кажется, что и ей на нас плевать…
Сидящие на одной кровати рядом друг с другом Джорджи и Джимми лишь обреченно опустили свои тонкие детские плечики, а Джереми постарался успокоить Джонни, тронув его за рукав старой рубахи, доставшейся ему «по наследству» от старшего брата:
–Я думаю, что она все же даст отпор. Она нас любит, – вступился он за мать. В ответ Джонни лишь хмыкнул:
–Посмотрим…
Джорджи бросил взгляд в окно:
–Он возвращается! – Джакомбо пришел с работы. Он выглядел как всегда злым, а изо рта торчала дешевая сигарета. Его рабочая одежда нуждалась в чистке, а жесткие черные волосы слиплись от пота.
Мальчики насторожились, стараясь даже не дышать. Они внимательно прислушивались к каждому шороху – скрипнула половица, послышались тяжелые шаги – значит, отец пошел в столовую, где через несколько секунд откроется дверца холодильника, звякнет бутылка с пивом и хлопнет дверца.
Обычно Тереза не трогает мужа после смены. Она молча кормит его, он также не проронив ни одного «спасибо» берет пиво, ожидая когда наступит время воспитывать сыновей. Тереза тяжело вздохнула, ей было сложно начать неприятный разговор. Джакомбо почувствовав, как супруга собирается что-то сказать, но по-детски переминается с места на место, мужчине это надоело. Он ненавидел порой мямлящий тон жены:
–Чего тебе? Я устал! – его насмешливый тон якобы говорил ей «Ничего у тебя не получится слабачка!». Женщина, сдвинув брови на своем круглом лице, начала свой монолог:
–Не смей меня игнорировать Джакомбо. – она скрестила руки и гордо подняла подбородок, – Джеки останется дома с семьей. Я не позволю тебе выгнать моего сына из моего дома. – В этот момент мальчики наверху обрадованно обнимались, счастливо улыбаясь, слушая, как мама их защищает, – Это мой дом, – она сделала ударение на слове «мой», – во всех твоих бедах и несчастьях виноват только один человек – ты. Не смей винить моих детей. Не смей угрожать и попрекать их куском хлеба, – ее глаза искрились от смелости, – а если тебе не нравится – убирайся сам. Я устала. Устала от унижений и побоев. Единственное, что меня держит дети. Мы уйдем, только вместе – а ты останешься здесь, будешь зализывать свои раны и топить их в алкоголе!