Раб Ритма - страница 5

Шрифт
Интервал


– Не гни спины, подними голову, не смей кричать, – а за каждый нечаянный всхлип или увиденную слезу прибавлял пару ударов.

–Все, ты можешь идти. И запомни – воровство это преступление. Я горбачусь не для того чтобы ты все испортил. Ты меня понял? Отвечай, – он замахнулся вновь, но остановился, когда мальчик четким спокойным голосом произнес:

–Да, сэр.

Мужчина, сплюнув, опустил розги в корыто наполненное водой. Он поправил немного съехавшую шляпу, опустил рукава клетчатой рубахи и вошел в дом, как ни в чем не бывало, что-то мурлыча себе под нос.

Мальчик поднял лежавшую на земле футболку. Его спина горела от боли. В глазах стояли слёзы, дрожащие пальцы бережно расправляли складки на шортах. Он смотрел в густую чащу леса – ему хотелось броситься туда со всех ног. Жить в лесу, играть со зверьками, питаться ягодами.

Его кто-то тихонько потянул за рукав, обернувшись, он увидел перед собой Виви. Одной рукой она обнимала засаленного с оторванным носом игрушечного мишку, другая несмело цеплялась за мальчика. В широко распахнутых глазах девочки застыл ужас. Малышка не понимала, что произошло, но будто бы чувствовала всю боль Джимми.

По пухлой щечке скатилась слезинка. Мальчик присел на корточки, обняв девочку двумя руками, прижал ее к себе. От нее пахло детством, чего ему было не дано испытать в этой жизни.

Девочка доверчиво прильнула к брату, ее слезы оставляли мокрые следы на футболке. Нежно поглаживая крохотную спину, мальчик прошептал:

–Не надо, Виви, не плачь! Мне не больно. Пойдем в дом.

Он поднял девочку на руки и стал ее кружить, пританцовывая. Потом Джимми поставил ее на землю, взяв плюшечного медведя произнес, переделанным голосом:

–Я веселый танцующий медведь, а если надо могу и спеть! – он начал двигать лапками и хвостиком, что позабавило девочку – она рассмеялась. Джимми провел ладонью по ее кудрявой голове:

–Вот так вот, пойдем, поможем маме!

Джакомбо Джонсон, зайдя в дом, тут же наткнулся на свою жену. Смерив ее взглядом, будто бы вечно мешающую вещь, которую давно пора выбросить он прорычал, пресекая любое возражение:

–Это был урок. Если не учить вырастут слюнтяями. Не смей жалеть их. – эти слова оборвались на полуслове когда в комнату вошли дети. Маленькая чуть полноватая женщина с вечно грустными глазами хотела было что-то возразить, но не стала этого делать при детях.