на клумбах в детском саде, иль укол
болезненный мне в попу, иль футбол
внутри двора, где я один играю
против троих, иль мотороллер вдруг
я вспомню трехколесный, что продукты
возил нам в садик, иль в тарелке фрукты
на столике, иль вспомню как паук
полз по стене, иль запах свежей стружки,
иль перья развороченной подушки, —
все хочется мне в стих перетащить,
чтоб сохранить прошедшее на память.
Но расскажу свой детский ужас – нам ведь
и это ценно, – а потом уж – фьить! —
перенесемся в женский душ для взрослых.
Мне отравлял жизнь в детском том саду
один фантом: кирпичную трубу
боялся я, что устремлялась в воздух
недалеко от садика, и ей
обязан я печалью светлых дней.
Возможно, что какой-нибудь котельной
принадлежала та труба, но суть
не в этом вовсе, помню эту жуть
и страх мой ежедневный, неподдельный,
что упадет на детский сад труба.
Особенно, когда труба на фоне
бегущих облаков как бы в наклоне
стремилась пасть на головы, туда,
где я, задрав башку, среди народа
смотрел на верх трубы с громоотводом.
Но вот, пожалуй, все, что я сказать
хотел о детском саде, предлагаю
перенестись нам на завод, где, знаю,
после работы в раздевалке мать
в душ собирается, я рядом раздеваюсь,
мне года три, снимаю я штаны
и в душ иду, журчит вода, видны
мне чьи-то икры, выше поднимаю
свой любопытный взгляд: передо мной
нагая тетя, что стоит спиной.
И сладко обмирает сердце: это
запомнил я. Вот тетя уж стоит
лицом передо мной, мне говорит
шутливые слова, водя при этом
рукой с мочалкой мокрой по груди,
по животу, а я стою и пялюсь
на женщину, нимало не стесняясь;
вот входит мать, смеется и «уйди»
мне говорит, и долго они с тетей
смеются и грозят мне пальцем вроде.
Ну, вот на вскидку все, что помню я
о женщинах лет до пяти примерно.
В шесть лет я был отправлен жить в деревню
к бабуле с дедом, были там друзья
одни мальчишки, и девчонок вроде
не помню я. Скажу вам, почему
я жил в деревне: к счастью моему,
мать обещала мне купить по моде
братишку младшего… Короче, мать
была беременна и, чтобы не мешать,
я сослан был в деревню… Там на воле
я рос полгода и с детьми дружил,
что были меня старше, так как был
брат у меня двоюродный, что в школе
уже учился, и его друзья
моими стали. Там впервые кличку
я получил. А было так: напичкав
карман бычками «Беломора», я
отправился к друзьям, что уж у моря