«Проклятье, – думал комиссар, – весь день шёл дождь, разве останутся теперь отпечатки или какие-нибудь следы», – и, обойдя лужу на асфальтовой дорожке, ступил на мокрые палые листья. Между деревьями за полуобнажёнными ветвями притаился фонарный столб, освещая желтоватым рассеянным светом ещё влажную скамью и на ней труп в сыроватом костюме из-под распахнутой ветровки. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что смертельный удар стал для этого бедняги неожиданным, так считал комиссар.
– Проникающий удар острым, тонким и длинным предметом в область сердца, – сказал эксперт. – Смерть наступила часа два-три назад.
– Значит в семь или восемь вечера.
– Примерно так, господин комиссар.
– Чем, заточкой? – подошёл инспектор Франсуа-Пьер Фрежюс.
– Возможно, но пока не уверен.
Около часа назад в комиссариат позвонил неизвестный, представиться отказался, он сообщил, что в сквере, недалеко от входа в метро Ля Дефанс его испугал мертвец, к которому он подсел на скамейку.
При трупе полицейские не нашли ни денег, ни часов, ни мобильного телефона, только карточка. По ней определили, кто он и где живёт. Осталось выяснить, кто и за что его убил.
Наконец-то дождь закончился и тучи разошлись, исчезли за горизонтом. После последних серых дней солнечный свет наполнил округу яркими красками. В голубизну врезаются высотки, в которых отражаются и небо, и другие дома и пёстрые деревья. Нижние этажи прикрывает разноцветная листва – зелёная с желтоватыми прядями или вкраплениями, зелёно-буроватая, зелено-желтовато-розоватая. С утра было прохладно, но к полудню воздух прогрелся и для октября довольно тепло. Вокруг разносится терпкий запах палой листвы, пахнет осенью. Даже выхлопные газы множества автомобилей не в состоянии заглушить чарующий запах засыпающей природы.
Туссен любит такие дни, после дождя мир становится ярче, сочнее и запахи более насыщенные. Иногда в отсутствии жены Туссен выходит и гуляет один. Клотильда против подобных одиночных вылазок мужа, потому что из-за рассеянности уже дважды заблудился, благо тогда ушёл недалеко и она сама нашла слоняющегося по переулкам Туссена, когда он с увлечением рассматривал квартал, будто не бывал здесь ни разу. «Значит, – подумала Клотильда, – «увидел» знакомый квартал «по-новому».
Туссен нашёл выход, чтобы не заблудиться и вернуться до возвращения жены, чтобы не волновать её, он считал шаги и старался не сворачивать с прямой дороги. Счёт не мешал художнику созерцать округу.