Нервно хихикнула, но глаз туда таки покосился.
— Алика! Ты серьезно веришь в это?
Пока не загорелся, шепчу:
— Я вообще-то помню, что ты не ешь рыбу. Я всегда тебе предлагала же, а сам в ответ к лешему меня посылал! Так что имею право не верить, что это всё ты…
Похожа на Шерлока? Аж собой горжусь.
— Одна лишь правка: "не ел", Аль.
— Ммм… то есть, всё изменилось?
Кивнул. И это опять кольнуло иголочкой из детства.
— Блин, даже обидно, что это не из-за меня произошло…
Он поздно понимает, что вырвалось лишнее:
— Вообще-то из-за тебя…
Я замечаю тоже, не сводя с него глаз. Но мы оба знаем, что продолжать не стоит. Или об этом помню сейчас только я, потому как он переходит на личное:
— Я не знал, что тебе было больно. И не знал, что у вас это долго тянулась. Если бы…
Не хочу туда… не в это дешёвое "если бы". Потому обрываю:
— А куда так много?
Не понимает даже, потеряв нить.
— Что?
— Еды…
— Ааа… - дает себя отвести к другой ипостаси, - я говорил, что хотел провести праздник с бабушкой?
И до меня вдруг доходит:
— Мамочки! - Аж глаза расширяются. - То есть, из-за меня мы обделили старушку и заставили её быть не просто одинокой, но еще и голодной!?
Улыбнулся, а мне очень стыдно!
— Нет, ба рано ложится спать, в последние года просто смотрит в повторе выступление президента. Я думал заехать потом, выспавшись после работы, а так… Аль, было бы странно сбивать весь режим ради призрачного ощущения праздника. Ей такое уже вредно…
Он продолжает мне объяснять, а я все думаю, какой же Стас хороший. Просто аж до тошноты! Так о ком-то волнуется. О ком я могла бы также? Похоже, у меня синдром младшей заласканной всеми дочки, и не уверена, что я вообще могу так самозабвенно, хотя кто его знает. И пока я вспоминаю ту красивую, статную, невысокую женщину, что смогла из него слепить вот это вот, он предлагает то, что мне точно не стоит слышать:
— Но если хочешь, можем утром вместе поехать к ней.
И твою мать, Стас, я искренне этого не хочу.
Но я продолжаю лежать на нем, а этого менять мне бы вообще не хотелось. Может быть, я трусиха. Может, эгоистка. Но вместо ответа, который он продолжает ждать, я заставляю себя привстать и приступить наконец к делу.
Стас немного прищурился, похоже, опомнившись. Но все же присаживается, позволяя мне все, что хотела.
Мои руки скользят под футболку, наконец стягивают её, даря глупым глазам моим очередную порцию наслаждения. И жаль, что постеснялась в клубе, хотя… сейчас на него не смотрит сотня баб, желающих с ним сделать тоже, что позволяю себе я. И это… опять не пугает.