Сибирский Мясник… Что ж, сейчас, ощущая эту кипящую в жилах
кровь и глядя на происходящее, я стою перед выбором. Сложным
выбором…
— Господин, они просят переговоров, — обратился ко мне Андрей,
завершающий приготовления к последней атаке. — Выслали
парламентера. Какая-то старуха, хочет говорить с вами, обсудить
условия сдачи. Что делать?
Собираются просить за женщин и детей. Собираются сдаться и
предлагать за себя выкуп…
— Это хороший вариант, который даст нам козыри в возможных
переговорах со Швецией, — заметила Алена. — Когда у нас в плену
окажутся семьи, дети, жены и мужья, родители доброй половины
шведской знати даже король не сможет игнорировать их голоса.
— Ивара не остановят стенания знати о том, что их родичи в
плену, — ответил я. — А всех дураков, что посмеют ставить под
сомнения его решения и приказы он быстро приведет в чувство.
Возможно, даже показательно вырежет несколько самых упрямых и
громких Родов. Большинство их Магов Заклятий — так или иначе
связаны с ним узами ученичества и клятвами верности, я в этом
уверен. Да и добрая половина Архимагов и Старших Магистров тоже — а
именно чародеи с шестого по восьмой ранг являются основной ударной
мощью армии. Мы уничтожаем столицу шведов, мы, вероятно, сегодня
убьём его отца и Ивар… Ладно, Рагнар, станет королем. И он будет
драться до конца, до победы — учитывая, что британцы уже идут и
вот-вот прибудут на войну… Они не остановятся. И в этот раз Империя
вполне может быть поставлена на колени. Так с чего нам давать шанс
на светлое будущее этим ублюдкам? Получить золото в качестве
выкупа? А толку с этого золота, а?
Я ненадолго замолчал, обдумывая своё решение.
— Ты прав, принца Рагнара остановить заложниками нам не удастся,
но… У нас появляется реальный шанс вынудить не отступить, так хотя
бы заставить шведов переключиться на внутренние разногласия. Это
явно поубавит им прыти, что нам только на руку — заметила Ярослава.
— И вообще… Мой княжич…
Она замолкла на несколько секунд, собираясь с мыслями, после
чего продолжила:
— Мой князь, они сдаются. Добивать стариков и детей — это не по
совести. Не по-нашему, не по-русски.
— Ещё ни один враг не проявил гуманизма к нам, этим твоим
«русским», коих добрых четыре сотни народов в Империи! — резко
ответил я ей. — Ни на одном из театров боевых действий! Вспомни
Цинь и то, что они творили — но мы им ответили заключением мира, не
тронув ни единой их деревни!