Но из таких лоскутов получаются не только места. Мы называем себя живыми идеями. Бывают идеи, которые никому не мешают – живут себе там, куда их поселили, радуют создателя своим наличием, развиваются, если о них думают, забываются, если нет. А бывают идеи, сформировавшиеся из негативных впечатлений своего создателя. Поставив себя под удар страданий разной степени надуманности однажды, человек рискует поселить подобное на своем условном «сновидческом» канале, и после того, как такое случается, жертва просто не может прекратить свои мучительные самокопания, потому что ненасытная идея питается негативом и провоцирует мозг на дальнейшее смакование собственных несчастий со всеми вытекающими.
А еще бывают идеи, которых каким-то ветром выдернуло в физический мир. В целом вы поняли, с чем приходится иметь дело.
Что касается методов, то воспитательной беседой дело не обходится. Попробуй-ка отгони отчаянно желающую жить иллюзию от кормушки. Приходится выносить мусор. Убить во сне – это как окатить водой: убитый на чужой территории возвращается на тот отрезок реальности, к которому он привязан. Человек, убитый во сне, вернется в Мир 0, идея же отправится в пропасть Кода. Главная задача здесь обеспечить забвение, и для этой цели мне верой и правдой служит пистолет. Идея остается запертой в Коде без возможности выбраться на какой-нибудь другой слой. Там ее ждет невеселый процесс распада на нули и единицы.
Дрожащими руками ставлю чайник на плиту. Без хорошей чашки чая в ближайшие полчаса я отключусь, вне всякого сомнения. Очередная порция кошмаров выбила меня из колеи – то, что я ощущаю в том сне, оставляет свой отпечаток в материальной действительности, так что еще час после пробуждения боль будет «выветриваться». Вот же совпало: задание и это… Я безуспешно попыталась сфокусировать зрение на пачке печенья. После такой убойной комбинации встаешь совершенно разбитым, причем эта усталость совершенно особого рода. Ты не разгружал вагоны и не готовился к экзамену до изнеможения. Просто ты выжат. Без остатка. Но хороший завтрак кардинально меняет состояние, так что пока в мире существуют гренки и чай, можно жить дальше.
Неспешно поглощая завтрак, я занималась тем же, чем и каждый раз после приступов этих диких снов – пыталась вспомнить какие-либо новые детали окружающей обстановки и атмосферы в целом. Но память начинала подводить, и к концу завтрака от полноценной картинки в мозгу осталась одна невнятная клякса.