Курбатов подумал о мальчике, и сердце его снова сжалось. Ребёнок только обрёл семью и снова потерял её. Что он увидел, что услышал в эту страшную ночь? Как это скажется на его психике?
Ребёнок безмятежно спал на руках няни. Екатерина Сергеевна покачивалась и смотрела в пространство невидящими глазами.
– Думаю, оставаться здесь вам не следует, – обратился Курбатов к женщине. – Вам есть куда идти?
– Разумеется, – отозвалась Екатерина Сергеевна. Она смотрела ясными серыми глазами. – У меня квартира на Пречистенке.
– Вам нужна медицинская помощь?
Няня потрогала голову и ссадину над бровью.
– Справлюсь, – уверенно ответила она и улыбнулась.
Два ровных ряда зубов восхитили Курбатова белизной. В рекламе по телевизору он видел выбеленные до блеска зубы, но то был виртуальный мир. В реальности он не встречал женщин с такой красивой улыбкой и белоснежными зубами.
Курбатов помнил, как долго Гомельские подбирали кандидатуру няни для Миши. За основу бралось, сумеет ли ребёнок поладить с кандидатом. Мальчик оказался разборчив и отвергал всех подряд. Не помогали лучшие рекомендации предыдущих работодателей. Уговоры Вики тоже не действовали. Павел наблюдал за процессом со стороны. Ему начинал надоедать бесконечный калейдоскоп претенденток, когда в их доме появилась Екатерина Сергеевна. Она увела мальчика в детскую, а через десять минут Миша вышел к родителям сияющий от радости. Он крепко держал няню за руку.
Определение «няня» не совсем подходило Екатерине Сергеевне в том значении, в котором привыкли воспринимать этот образ Павел и Вика. Слишком многогранна оказалась личность новой воспитательницы. Время показало, что вполне можно обойтись без преподавателей английского и французского языков: Екатерина Сергеевна благополучно заменила их. Она хорошо разбиралась в точных науках, помимо фортепиано умела играть на гитаре, учила мальчика рисовать, придумывала подвижные игры, и казалось, не существует на свете вещей, которых бы она не знала или не умела.
Однажды Курбатов застал Павла за шахматами. Тот склонился над доской и сосредоточенно обдумывал ход. На приветствие друга Гомельский ответил коротким рукопожатием и потёр подбородок.
– Оттачиваешь мастерство? – спросил тогда Курбатов. Он знал, что у Гомельского разряд по шахматам.
– Можно и так сказать. Озадачила меня Екатерина Сергеевна. Прихожу, никого нет, а здесь такой любопытный расклад.