Ребята поддерживают сказанное взрывом хохота. И сам Саша… Он тоже смеется.
У него все прекрасно.
А как иначе? Что я хотела?
После цветов воспарила. Думала, такие букеты кому бы то ни было не дарят. Я ведь его едва смогла поднять, столько роз было! Я пересчитывала, к каждой прикоснулась – сто восемьдесят одна.
Он ведь мог отделаться чем-то скромнее.
Неужели дело лишь в том, что он в своей красивой жизни привык к широким жестам? Привык производить впечатление?
А сами по себе эти цветы ничего и не значат!
Я думала… Какая глупая!
И записка эта… Команда! Ты и я! Все по тому же сценарию! Спектакль для его родителей!
Я даже на претензии не имею права. Он ведь обещал ко мне не приставать больше. Но не уточнял, что вдруг прекратит заниматься сексом с другими. Нет, не клялся! Я сама – дурочка – очаровалась!
Разворачиваясь, пробираюсь через толпу к морю. Хочу подышать и успокоиться. Только внутри меня такой шквал стоит, что даже море другим кажется. Весь мир! С ним что-то не то!
Можно бы было просто вызвать такси и поехать домой. Но там Лиза. Не хочу при ней плакать. В прошлый раз едва сдержалась. В этот – точно не смогу. А я не терплю подобного проявления чувств.
Лучше топить Вселенную в смехе, чем в слезах.
Бреду у самой кромки, наплевав на то, что пенящиеся волны касаются танкетки босоножек. Обычно я не допускаю ничего, что способно испортить одежду или обувь. Но сейчас не могу даже думать о каком-то мнимом уроне, когда внутри меня уже нанесен апокалиптический ущерб.
– Привет, – долетает до моих ушей веселый мужской голос.
Машинально оглядываюсь на парня, которого мгновение назад миновала, и сосредотачиваю взгляд на его лице. Даниил Шатохин – один из звездной пятерки баскетболистов. Один из Сашиных лучших друзей. Видела его с ним в академии чаще, чем с другими.
– Богданова, да? – шагает мне навстречу. – Прости, имени не вспомню. Вас слишком много.
– Соня, – отзываюсь я, краснея.
– Тоха, – представляется он своим прозвищем.
Странно, что удосуживается. Должен ведь понимать, что все знают, кто он такой. Возможно, он не такой придурок, каким кажется со стороны, и способен проявлять вежливость, даже будучи уверенным в своей звездности.
Смущение, которое вызывает Шатохин, замирая на мне взглядом, в любой другой день вызвал бы дискомфорт. Но сейчас я радуюсь тому неожиданному эмоциональному переключению, что происходит внутри меня.