______________
Лет семь назад, малый хутор, деревенька, в домов пятнадцать, в стороне от всех дорог, в которой жил Андран-вачи, сгорела вся полностью. Пожар случился ночью и сгорели родители Андраёнка вместе с домом, так как пожар начался с соседнего с ними дома, и сухие старинные дома вспыхивали бесшумно и сразу, как спички. Родители даже не проснулись как весь дом загорелся. Внук был в соседней деревне, с дедом пастухом, где «столовались», там и задержались ночевать на сеновале. Всё равно утром идти надо было пасти стадо с нескольких деревень.
Андран-вачи с внуком поселился в нашей деревне, – всем колхозом построили ему новый маленький дом, сразу у поворота дороги в район, с краю деревни.
_______________
Приходил Андран-вачи и утром рано (пока стадо собиралось) – чай попить и с собой продукты взять для перекуса, которые бабушка приготавливала с вечера.
Вечером, уже перед закатом, заходил он в наш дом, (да и в любой другой по «чередУ»), запросто – как в свой. Клал у порога котомку, у печки ставил палку свою и садился в своём зипуне, в костюме длинном, за стол. Усаживал рядом внука, – худого, волосатого мальчишку, с длинными, никогда, наверное, не стриженными, пропахшими дымом темными волосами.
Вечером задерживался Андран-вачи потолковать про старое-бывалое, любил он поговорить с людьми. И приходили к нам соседи, послушать рассказы деда Андрана-вачи, те, кому вчера не досказал, не окончил историю.
После еды, дед оглядывался на ожидающих его рассказов, подмигивал бровью и говорил:
– Ну, чайком побалуемся, да поболтаем потихоньку. – Тут он улыбался так, что среди усов сверкали его желтые крупные зубы.
– Ну и зубы-то у тебя – не выдержал я.
– А вот, дружок, зубы у меня крепкие, как будто молодой я, не смотри, что седой, – говорил дед смеясь. – зубы у того плохи, кто сладкое ел-пил, а мы на голых картохах жизнь прожили. —
За столом он казался небольшим, лёгким. На деле дед был крепкий и довольно высокий для меня, выше бабушки моей на голову, хотя бабушка была метр пятьдесят всего росточком.
Я подсаживался поближе и от деда пахло соломой и хлебом, – видно в полдень, где-то на стогах отдыхал, пока стадо у берега реки прилегло, на водопое. Их я не раз видел в тех местах, мы ходили рыбачить с деревенскими пацанами.
Андран-вачи пьёт чай из блюдца, куда наливает из поданной чашки, не спеша он дует и в прикуску чмокает кусочком сахара во рту. И сахар не рафинад из пачки, «городской», а колотый от большого куска, который долго тает. Такой сахар в деревнях, в районах ещё продается, в городе уже не всегда он есть.