– Тогда участковому, – сказал Дюшка. – Сообщить участковому, пусть меры принимает.
Я передал ему винтовку.
– Теперь представь, – сказал я. – Ты приходишь к Кондратьеву и говоришь: «В нашем городе шпионы». Что он тебе ответит?
Дюшка выстрелил и, как всегда, промазал, крапива устояла, а пулька срикошетила и с визгом отошла в кусты.
Я взял винтовку, зарядил.
– Кондратьев человек серьезный, – я прицелился в крапиву. – Шутки шутить не любит. Чуть что – сразу ставит на учет в детскую комнату. Помнишь того дурачка с восьмого завода?
– Какого? Там они все…
– Который с телефоном баловался.
Дурачок с восьмого завода, фамилию я его, конечно, забыл, брал телефонную книгу и звонил по ней людям с рыбными фамилиями: Лещовым, Карповым, Щукиным и другим и интересовался, мечут они икру или уже отметали? Так многие развлекались, но попался он один, потому что меры не знал, дурак есть дурак.
– Так вот, Кондратьев его поймал, посмеялся – и сразу на учет поставил.
Дюшка потер нос.
– А сейчас Кондратьев особенно зол, – сказал я. – Его двух помощников в Москву забрали к Олимпиаде, там милиции не хватает. Так что вся работа на нем одном, мне папка говорил, что он даже домой не ходит, в кабинете ночует. Давай позвони, расскажи ему про шпионов, он тебя живо на учет определит. Для профилактики.
Я прицелился и снова сбил крапиву. У меня по стрельбе грамота, я первое место на «Зарнице» занял, 2-ю школу обстрелял, если бы еще подтягивался побольше, так победил бы.
– Ну, поставит, – Дюшка забрал у меня винтовку. – И что?
– Ты дурачок, вот что. Ты потом куда с таким пятном на работу устроишься?
Дюшка промолчал, поморщился, выстрелил. Мимо. Он хотя и сын тирщика, сам стреляет плохо, один из десяти в лучшем случае, не умеет сосредоточиваться. Любит стрелять, но не умеет, тут надо чувствовать, талант нужен, это тебе не книжки читать и не ножичком размахивать.
– Что же теперь делать? – спросил Дюшка.
А я не промазал. Причем два стебля срезал, как и хотел. По осени пойду в стрелковую секцию запишусь, как раз возьмут. Стрельба помогает мыслям, я это давно заметил.
– А ничего не делать, – сказал я. – Забыть, и все.
– Забыть…
Дюшка выстрелил. Пульку перекосило, Дюшка достал шомпол и стал выбивать ее из ствола. С настойчивостью, сразу было видно, что ничего забывать он не собирается.