«Истоптав» пальцами все сопки по карте, остановились на левом притоке Катэна – небольшой реке Кэу. По её правому притоку – ключу Западному у меня была «заначка» большой массив хорошего кедрача, который я, как лесничий, берёг на «всякий случай». И, видимо, что этот «всякий случай» уже наступил.
Незапланированный отвод лесосек сулил мне большие сложности: все лесники и рабочие лесничества были заняты на проходных рубках, заготовленная при этом древесина – жерди – вывозилась в Киргизию на виноградники. Снять их на отводы – значит сорвать свой производственный план по этому виду работ, и сей тяжкий грех я никакими молитвами не отмажу. При этом не примут во внимание, что в мае и начале июня мы были на тушении двух лесных пожаров, и нам с большим трудом удалось выполнить план третьего квартала по многим показателям, в том числе по рубкам ухода за лесом и реконструкции малоценных лесных насаждений.
Поэтому мне казалось разумным, поскольку ещё позволяло время, пока не отрывать лесников и рабочих от работы, а все подготовительные работы выполнить самому: это позволит выиграть время, без «штурмовщины» завершить намеченный объём работ на декабрь и успешно завершить годовой план.
Для этого мне необходимо было на месте отводов сделать привязку к квартальной сети, прорубить магистральный визир, определить запас древесины на пробных площадях по квартальной сети. Поскольку этот участок ещё не подвергался рубкам главного пользования, то запас древесины можно было определить по материалам лесоустройства и результаты сразу же отправить в лесхоз для оформления лесобилета. И как только бульдозеры пробьют дорогу, мы разрубаем лесосечные деляны, отграничиваем прорубкой визиров участки с преобладанием подроста и молодняка, а также участки с деревьями семенниками и поэтому не подлежащими рубке.
… Утром следующего дня я уже протаптывал лыжню по старой лесовозной дороге в урочище реки Кэу. Подшитые камусом[1]лыжи легко скользили по слежавшемуся, плотному снегу, оставляя за собой две широкие колеи.
Не по зимнему яркое солнце разбудило спящую тайгу, стараясь заглянуть в самые потаённые её уголки, искрилось всеми цветами радуги на заснеженных ветвях.
Где-то в лесной чаще стучал дятел, и эти звуки далеко разносились в застоявшемся морозном воздухе; стайка синичек перелетала с ветку на ветку и птицы что-то склёвывали, роняя комья снега; ватага клестов недружно взлетела с парящей наледи и красными брызгами скрылась среди еловых ветвей.