Дав мне сделать глоток воздуха, Макс кончил, опалив горьковатым, горячем семенем весь мой рот и горло. Даже сплюнуть не смогла, пришлось сглотнуть, он вставил в меня палец и стал двигать им. Я, продолжая держать член в своё рту, вцепилась маникюром в жёсткие ягодицы любовника и, выгибаясь и дёргаясь, кончила.
Содрогалась, чувствовала, как теку, как мне неописуемо хорошо. Кричать сильно нельзя, поэтому я с членом во рту бурчала, ныла.
И рыдала!
В себя прийти не могла. Оргазм ещё долго не оставлял. А парень обтирался о меня, целовал, Улёгся рядом и в объятия сгрёб. Лицо вытирал, посмеиваясь.
Почувствовала боль, отвращение и полную беспомощность. Я же знала, что он – опасная стихия. Глазом не успела моргнуть, в рот кончил…
– Майя! А чей тут чемодан в прихожей?!
И стук в дверь.
Всхлипывала и смахивала слёзы. На голое тело надевала халатик. Трусики и маечку кинула под покрывало. Маленькая комната пропахла сексом, поэтому я отодвинула тюль и открыла балконную дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха, и прийти в себя, прежде чем выходить из комнаты.
Макс, привыкший к быстрым сборам после секса, уже стоял одетый. Я только руку протянула, а он открыл бабуле дверь.
– Я сантехник! Труба больше не течёт, только девушка, и тут я тоже помог.
– Ублюдок! – выругалась я от злобы.
Бабуля почти ничего не поняла, очки надела на нос и рассмотрела Ершова, который вышел в коридор.
Я психанула.
Какой гад! Теперь всем будет трубить, что мы вместе. А с бабушкой-то за что так? Решила сказать ему всё, что думаю о нём.
– Вот эти возьму, – услышала я его голос.
Они с бабкой уже копались в пакетах. А так как прихожка очень узкая, мне пришлось постоять в стороне.
– И вот ещё, большие, тебе подойдут, – по-деловому натоваривала своё рукоделие бабуся.
– Тогда и другу возьму, пусть у меня не в тапках, а в носках ходит.
– Синие в полоску, – согласилась моя бабушка, всучив Ершову кучу вязаных носков.
– Майя Яковлевна, звоните, любезная, – Макс демонстративно сунул между стыками старых обоев свою визитную карточку.
Носки бабуля ему собирала в отдельный пакет. И там среди больших лежали маленькие пинетками.
– Макс, – ошарашенно уставилась я на него, – у тебя ребёнок?
– Что не так, Колесникова? Почему у тебя до сих пор нет?
– Или у Цветкова? – требовала я ответ, удивлённо глядя, как Макс взял мою бабулю за голову и поцеловал в лоб.