– Да, это старший сын хозяина, подвез меня. А почему ты спрашиваешь?
Сестра снова смотрит на меня, и в ее глазах появляется злой огонек.
– Тебе нужно уволиться, Юль. Прямо сегодня.
Я растерянно смотрю на сестру. Настя всегда была своеобразной, а после того, что случилось, и вовсе стала очень категоричной в суждениях. Но что ее не устроило сейчас, она же видит Егора впервые в жизни? Или… нет?
– Вы знакомы? – от рассыпавшихся по телу мурашек мне становится холодно.
Сестра снисходительно кривит губы.
– Конкретно с ним – нет. Но я прекрасно знаю таких, как этот красавчик. Артем был таким же.
Мне становится еще страшнее. За почти шесть лет Настя впервые произносит вслух имя человека, сломавшего ей жизнь. И говорит так спокойно… В ее голосе звучат лед и отвращение. А у меня все скручивается внутри.
– Каким таким же?
Она снова смотрит в окно на стоящего внизу Егора.
– Как принц из сказки. Только посмотрел – и ты уже готова упасть к его ногам, предварительно скинув всю одежду. И тебе плевать, что скрывается за красивым фасадом. Вообще на все плевать. Лишь бы рядом с ним. Видеть, говорить, касаться… Ты отдашь за это все на свете. А он попользуется и вышвырнет.
В ее словах столько боли, что у меня слезы наворачиваются на глаза. Бедная моя сестричка! Выходит, за эти годы ей так и не стало легче. Раны не затянулись, они продолжают болеть и кровоточить. И непонятно, ненавидит она своего бывшего или продолжает любить.
– Насть… – я подхожу вплотную, обнимая сестру за плечи. Отворачиваю ее от окна. – Родная, мне так жаль, что тебе все это пришлось пережить!
– Дура ты, Юлька! – вырывается она. – Меня не надо жалеть, ты себя пожалей! Потому что тебе это все только предстоит! Беги от него, пока не поздно!
Я пытаюсь улыбнуться.
– Ты же его совсем не знаешь. Внешность бывает обманчива. Егор не такой.
– Ну да, конечно, – фыркает она. – Именно потому, что он другой, решил побыть в роли твоего водителя. Ему же нечем больше заняться, кроме как няньку по ее личным делам возить. Ну что ж ты такая наивная-то, а?
– А ты разучилась доверять людям… – пытаюсь говорить спокойно, но почему-то не выходит. Голос дрожит. Я сама не понимаю, что чувствую. Хочется верить, что слова Егора были правдой, что мои глаза и сердце меня не обманывают. Но все же аргументы так себе, а в сравнении с Настиными и вовсе ничего не весят. Не случайно же родной отец на него озлоблен.