Когда они дошли до участка, где совсем недавно горела сама
земля, из под щитов раздались крики боли. Несмотря на то, что огня
больше не было, сама земля всё ещё была настолько горячей, что
рабы, обутые лишь в жалкое подобие ботинок, с кожаной и деревянной
подошвой, в полной мере чувствовали весь жар. А ведь им предстояло
так пройти больше ста метров!
Тараны начали останавливаться, но сопровождавшие ханьцев монголы
даже не думали давать им возможности хоть как-то защитить их ноги.
Они гнали их вперёд, невзирая на дикую боль. Тех, кто отказывался
или пытался повиснуть на рукоятках, монголы просто убивали или
выкидывали из под защиты. Таких тут же настигали стрелы, и они
падали замертво. Остальные же, глядя на происходящее, лишь
поднажали, стремясь, как можно быстрее, преодолеть этот
участок.
Стоило таранам оказаться под стенами, как на них сверху полилась
горючая жидкость. Как бы рабы не сжимали щиты, но тонкие струйки
проникали внутрь. Когда же в них начали вонзаться горящие стрелы,
деревянные щиты вспыхнули. От криков сгорающих заживо людей
передёрнуло даже меня. А ведь я думал, что уже достаточно повидал и
меня ничем не взять. Оказалось, что я сильно ошибался.
Дамдину было плевать на потери среди пленных ханьцев. Их гнали
вперёд, и, на замену павшим, тут же вставали новые. Уж чем-чем, а
рабами монголы запаслись, и сейчас вовсю их использовали. Бедные
ханьцы кричали, из их глаз лились слёзы (из-за едкого дыма, боли и
осознания скорой смерти), но они шли вперёд, не в силах возразить
монголам. Такой ужас они перед ними испытывали.
Пока защитники занимались тем, что уничтожали «таранщиков», до
стен добрались осадные башни. Они замерли практически вплотную к
стенам города. Нижняя часть разошлась в стороны, и в стену ударили
огромные тараны, с оббитыми железом наконечниками.
Защитники тут же переключились на них, тем самым дав обычным
таранам возможность действовать. Десятки ударов начали сотрясать
стены и ворота города, а спустя несколько минут, на защитников
обрушился град стрел. Это лучники монголов поднялись на верхние
площадки башен и принялись обстреливать ханьцев.
Началось очередное противостояние. Защитники не знали, на ком
сосредоточиться. Монголы же гнали и гнали пленных ханьцев на штурм,
взамен дохнущим, словно мухи, воинам. Всё больше защитников падало,
поражённые меткими выстрелами кочевников. Теперь, когда расстояние
между ними было не так велико, монголы собирали свою кровавую дань,
с упоением мстя за убитых соплеменников.